Джордж Гершвин: Путь к славе

Со времени своего первого исполнения в ревю "Сплетни", "Тяжелый понедельник" ставился еще несколько раз. Уайтмен настоял на новом названии "135-я улица" (под которым опера дошла до наших дней). Она была поставлена в Карнеги-холл на концерте оркестра Пола Уайтмена 29 декабря 1925 года. Главные партии исполняли Чарлз Харт, Блоссом Сили, Джек Мак-Гауэн и Бенни Филдс. Уайтмен возобновил постановку в 1936 году в Карнеги-холл с Блоссом Сили и Бенни Филдсом в главных ролях, в новой оркестровке Ферда Грофе. Отрывок из "135-й улицы" позже вошел в экранизированную биографию Гершвина "Рапсодия в голубых тонах". 29 марта 1953 года опера впервые была показана по телевидению в программе "Омнибус" в постановке Валери Беттис.

Все же нельзя сказать, что повторные постановки открыли для оперы новые перспективы. В 1953 году, как и в 1922-м, "135-я улица" была не более, чем ученическим произведением.

В период между 1920 и 1923 годом Гершвин активно работал в других театральных постановках. Отдельные наиболее удачные песни появились в шоу "Карнавал Эда Уинна" (Ed Wynn’s Carnival), "Лавка для влюбленных" с участием Элен Форд, Дир Мейбл" (Dere Mabel) и "Бродвейские зарисовки 1920 года" (Broadway Brevities of 1920). И все это — в 1920 году. В 1921-м он написал прекрасные мелодии к шоу "Круглый дурак" (The Perfect Fool) с участием Эда Уинна и "Опасная девица" (A Dangerous Maid), "пьесе с песнями" с Винтоном Фридли в главной роли (который через несколько лет стал сопостановщиком мюзиклов Гершвина). Это шоу продержалось пять недель и закончило свое существование в Филадельфии. В 1922 году некоторые произведения Гершвина были включены в ревю "Ради всего святого" (For Goodness Sake) с Фрэдом и Адель Астер в главных ролях (осуществилась мечта композитора — знаменитые Астеры в шоу с его музыкой); "Пряности 1922 года" (Spice of 1922), "Французская кукла" (The French Doll) с Айрин Бордони в главной роли и "Танцующая девушка" (The Dancing Girl), большая часть музыки к которой была написана Зигмундом Ромбергом. В том же году Гершвин написал несколько музыкальных номеров для ревю "Наша Нелл" (Our Nell). В 1923-м песни Гершвина прозвучали в ревю "Радуга" (The Rainbow) в Лондоне и "Маленькая мисс Синяя Борода" (Little Miss Bluebeard) в Нью-Йорке с Айрин Бордони в главной роли, а также в музыкальном шоу "Остроты 1923 года" (Nifties of 1923).

Большинство песен в этих непохожих друг на друга мюзиклах — всего лишь так называемая хорошо организованная конвейерная продукция. Некоторые из них заслуживают упоминания. "Мы приятели" (We’re Pals) на слова Ирвинга Сизара, которую Луис Беннисон пел для своей собаки, — сентиментальная безделушка, принесшая успех мюзиклу "Дир Мейбл". Песни "Невинное дитя" (Innocent Ingenue Baby) из шоу "Наша Нелл" и "Еще раз" (Do It Again) из "Французской куклы", которой исполнение Айрин Бордони придало истинно французскую пикантность, отличались виртуозной техникой композиторского письма, захватывающим ритмом и необычной акцентировкой. Мисс Бордони привнесла также пикантный привкус в исполнение песни "Ни да, ни нет" (I Won’t Say I Will, But I Won’t Say I Won’t) на слова Бадди де Силва и Айры Гершвина (все еще под псевдонимом Артур Фрэнсис) в мюзикле "Маленькая мисс Синяя Борода". Песня "Больше никто" (No One Else) из мюзикла "Круглый дурак" поражала оригинальностью своих модуляций. "Балетные туфельки" (Dancing Shoes) из "Опасной девицы" интересны неожиданными синкопами, а песня "Надвигается дождь" (Some Rain Must Fall) из того же мюзикла запомнилась своими хроматизмами. Обаяние песни "Тра-ля-ля" (Тга-lа-lа) из шоу "Ради всего святого" на слова Артура Фрэнсиса — в ее беззаботности, великолепно переданной композитором. (После смерти Гершвина она прозвучала в фильме "Американец в Париже".)

Главной чертой многочисленных, написанных для разных постановок песен того периода был поиск новых музыкальных средств, новой техники письма, что выделяло их из поточной продукции Тин-Пэн-Элли. Уже тогда, в 1922–1923 годах, некоторые серьезные музыканты и критики заметили, что благодаря Гершвину в популярной музыке появились принципиально новые и значительные произведения.

Берил Рубинстайн, концертирующий пианист и преподаватель Кливлендского музыкального института, поразил газетного репортера, заявив, что Гершвин "великий композитор". Судя по номерам газет, вышедших 6 сентября 1922 года, он сказал следующее:

В этом молодом человеке есть искра гениальности, о чем свидетельствуют его наиболее серьезные работы. Этот юный американский композитор обладает подлинной оригинальностью. Его стиль и серьезность усилий с определенностью показывают, что он не только автор популярной музыки, но один из по-настоящему крупных представителей музыкального искусства нашей страны. Я верю, что не далек тот день, когда Америка почтит признанием талант Гершвина, и, когда речь пойдет об американских композиторах, имя Гершвина будет одним из первых в списке.