Джордж и корабль времени

– О твоей семье мне ничего не известно, – ответил Больцмановский Мозес, лишая его надежды. – О них Эмпирей мне ничего не говорил. Больше я пока ничего не могу к этому добавить. У меня просто-таки металл съёживается оттого, что приходится сообщать тебе такие плохие новости. Не знаю, как вы, люди, выдерживаете давление своих эмоций. Вы, должно быть, куда крепче, чем кажетесь.

Джордж замолчал и отвернулся к окну. Он представил себе Эрика – папу Анни – на Красной планете: а вдруг он там к тому же совсем один? И не удержался от слёз. Может быть, именно это Анни пыталась сообщить ему, когда её голос пробился на «Артемиду»? Может, она надеялась, что он, Джордж, каким-то образом сумеет посадить корабль на Марсе и спасти её отца? Джордж знал, как мечтал Эрик попасть на Красную планету. Но, похоже, его мечта сбылась ещё худшим и более страшным образом, чем мечта самого Джорджа о космических полётах. И если в этом мире будущего Эрик отправился на Марс, а Анни оказалась неизвестно где, остался ли тогда хоть кто-нибудь, кто мог помочь его семье?

– Но кто предал Эрика? – выпалил Джордж. – Что вообще случилось?

– Я не знаю, кто его предал, – тихо сказал Мозес. – Но Эрик разрабатывал план, включавший в себя долгосрочное программирование машин для тайного сопротивления Эдему. Понимаешь, он верил, что машинный интеллект быстро развивается и сможет вместе с человеческим интеллектом спасти нашу планету, наше будущее. Свергнуть Дампов. Предотвратить ужасную войну Большого Разлома. Он считал, что даже если люди окажутся бессильны остановить Дампа, это смогут сделать машины. Как только они по-настоящему наберутся ума, считал Эрик, они увидят в Дампе величайшую угрозу для планеты Земля и выступят против него. Но кто-то рассказал о замыслах Эрика Дампу и его приспешникам…

– Как? – в ярости воскликнул Джордж. – Кто мог совершить такую ужасную подлость?

– Вообще-то большинство считает, что это была Ниму, – сказал Мозес. – Что с этого и началось её восхождение по карьерной лестнице к министерской должности в правительстве Эдема. Ниму была вундеркиндом – она начала работать на корпорацию ещё подростком, и многие считали, что она предала Эрика, чтобы подольститься к Дампу. Но Эмпирей заверил меня, что это неправда, что Ниму ничего такого не делала.

– Это понятно, – сказал Джордж. – Да и зачем бы она стала?.. Но всё-таки – кто же?

Мысли в голове у него неслись вскачь. Эрика сослали на Марс за то, что он учил компьютеры сопротивлению? Но если Эрика схватили, значит ли это, что его труды пропали даром? Из того, что Джордж услышал ночью, у него сложилось впечатление, что Ниму, а потом Эмпирей подхватили дело Эрика. В таком случае Ниму никак не могла его предать – какой в этом смысл, если она втайне продолжает его дело? Но при чём тут Геро – и почему Ниму сказала, что не хочет втягивать в это ребёнка?

Но Мозес отказался продолжать разговор.

– Я не сдержал слово! – сказал он покаянно. – Я стал таким же ненадёжным, как вы, люди! Всё, мой металлический рот на замке – до тех пор, пока мы не достигнем конечного пункта.

Джордж не возражал: ему надо было переварить услышанное – для новой информации у него в мозгу просто не оставалось места. Он откинулся на сиденье и уставился в окно, стараясь не думать о главном, о том, от чего так больно сжималось сердце.

Пышная растительность за окном автобуса, которая так поразила Джорджа, когда они только приехали в Пузырь, теперь выглядела искусственной и блестела фальшивым блеском. Деревья больше не казались живыми – слишком уж они были зелёными, слишком много было на них листьев, цветов, почек и ягод. Не свободно развивающаяся природная экосистема, а подделка, как и всё в Эдеме.

За окнами автобуса порхали крошечные яркие колибри – а ещё роились пчёлы, проявлявшие явный интерес к транспортному средству. Поначалу к окнам приблизилось, время от времени ударяясь о стекло, всего несколько насекомых, однако их количество очень быстро росло.

– Опять эти пчёлы! – сказал Джордж, выныривая из своих печальных раздумий.

– Это нехороший признак! – с тревогой воскликнул робот. – Я испытываю чрезвычайно сильное беспокойство, и это в высшей степени неприятно.

Но как раз когда пчелиный рой превратился в настоящую тучу, сквозь которую ничего не было видно, автобус достиг люка, ведущего из Пузыря во внешний мир. Люк немедленно открылся, выпустил их и вмиг захлопнулся снова, оставив разъярённых пчёл биться об оболочку Пузыря изнутри.

– Как так вышло, что нас заметили только пчёлы? – спросил у Мозеса Джордж. – Мы так легко попали сюда, в Пузырь, и так же легко отсюда выехали. И никто, кроме пчёл, не обратил на это внимания!

– Мы не отражаемся на мониторах – нас видят только пчёлы-детективы, потому что они умнее всех прочих развитых систем, – ответил робот. – Чувства – в том смысле, в каком это слово понимаете вы, люди, – теперь не рассматриваются как надёжный источник сведений о текущей ситуации.

– Но разве роботы не распознают образы? – спросил Джордж. – Разве они не видят?