Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Однако встреча, которую так предвкушал Оруэлл, разочаровала Эрика. Узнав, куда направляется собеседник, американец назвал план Оруэлла «сущей глупостью», бессмысленным вторжением в драку посторонних людей. Оставив у Эрика крайне негативное впечатление, беседа с Миллером глубоко запала в душу Оруэллу, - еще и потому, что Миллер, конечно же, оказался прав. Но правоту Миллера Оруэлл если и сумел осознать, то значительно позже. Пока же Миллер стал героем разоблачительного очерка Оруэлла «Во чреве кита» (1940), где автор проводил сравнение некоторых современных ему деятелей с библейским пророком Ионой, оказавшемся во чреве кита. Оруэлл бичевал тех, кто, подобно Миллеру, отсиживался в спокойном убежище, когда сама свобода мысли была поставлена под угрозу. Эти люди, по мнению Оруэлла, комфортно утроились в теплом животе кита в ожидании лучших времен. «Здесь вы пребываете, в темном удобном месте, которое в точности подходит вам, с плотной жировой прокладкой между вами и реальностью, способные сохранять позицию полного безразличия независимо от того, что именно происходит»⁴⁰².

Впрочем, внешне Оруэлл расстался с Миллером не просто вежливо, а по-приятельски. Американец даже подарил Оруэллу теплую куртку, которая тому очень пригодилась в испанских горах зимой.

Из Парижа, получив визу посольства Испании, писатель отправился к испанской границе поездом, большинство пассажиров которого составляли добровольцы, стремившиеся внести свой вклад в борьбу против мятежников и их германо-итальянских покровителей. Испанские пограничники, к удивлению Эрика, едва взглянули на его документы. Странное впечатление произвели и вооруженные отряды республиканцев в глубине территории страны. Это были, как правило, дезорганизованные группы людей преимущественно с очень низкой военной подготовкой. Вспоминая свою встречу с Испанией, Оруэлл позже писал: «Лишь взглянув на испанскую армию я понял, что сравнительно хорошо подготовлен как солдат, и решил вступить в милицию»⁴⁰³.

Оруэлл в большей степени симпатизировал анархо-синдикалистам, считая, что они значительно отчетливее выражают стремление рабочих к самоуправлению. Он писал позже в книге «Памяти Каталонии» о своих первых впечатлениях после приезда в Барселону:

«Я впервые находился в городе, власть в котором перешла в руки рабочих. Почти все крупные здания были реквизированы рабочими и украшены красными знаменами либо красно-черными флагами анархистов, на всех стенах были намалеваны серп и молот и названия революционных партий; все церкви были разорены, а изображения святых брошены в огонь. То и дело встречались рабочие бригады, занимавшиеся систематическим сносом церквей. На всех магазинах и кафе были вывешены надписи, извещавшие, что предприятие обобществлено, даже чистильщики сапог, покрасившие свои ящики в красно-черный цвет, стали общественной собственностью. Официанты и продавцы глядели клиентам прямо в лицо и обращались с ними как с равными, подобострастные и даже почтительные формы обращения временно исчезли из обихода. Никто не говорил больше “сеньор” или “дон”, не говорили даже “вы”, все обращались друг к другу “товарищ” либо “ты”».

По прибытии в город в первый раз Блэр получил выговор от заведующего гостиницей, в которой остановился, за попытку дать чаевые лифтеру. Оказывается, чаевые были запрещены законом. Бросались в глаза революционные плакаты, из громкоговорителей гремели революционные песни. «Но удивительнее всего был облик самой толпы, -писал Оруэлл. - Глядя на одежду, можно было подумать, что в городе не осталось состоятельных людей. К “прилично” одетым можно было причислить лишь немногих женщин и иностранцев, - почти все без исключения ходили в рабочем платье, в синих комбинезонах или в одном из вариантов формы народного ополчения. Это было непривычно и волновало. Многое из того, что я видел, было мне непонятно и кое в чем даже не нравилось, но я сразу же понял, что за это стоит бороться. Я верил также в соответствие между внешним видом и внутренней сутью вещей, верил, что нахожусь в рабочем государстве, из которого бежали все буржуа, а оставшиеся были уничтожены или перешли на сторону рабочих. Я не подозревал тогда, что многие буржуа просто притаились и до поры до времени прикидывались пролетариями».

2. Милиция ПОУМ

26 декабря 1936 года Эрик отправился в штаб-квартиру милиции ПОУМ, где находилось еще и представительство НРП, которая дала ему рекомендательное письмо, и, естественно, был встречен с распростертыми объятиями. Для ПОУМ это была редкая удача - известный английский писатель изъявил желание стать рядовым бойцом ее милиции. В момент, когда прибыл Блэр, из Великобритании поступил ценный груз - самолет с медицинским оборудованием для милиции. Джон Макнейр, отвечавший за прием добровольцев из Англии в милицию ПОУМ, уехал встречать самолет. В офисе находился его помощник журналист Чарлз Орр, редактор двухнедельного бюллетеня на английском языке «Испанская революция» (The Spanish Revolution). В ожидании Макнейра Оруэлл несколько часов беседовал с Орром.