Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

После недели бессмысленного обучения боевому искусству (да и чему можно было научиться за эту неделю?) укомплектованная центурия Оруэлла отправилась на боевые позиции. На огромном центральном железнодорожном вокзале Барселоны все происходило примерно так, как изображались эпизоды гражданской войны в России в советских пропагандистских фильмах. Красные знамена, плакаты с лозунгами, заверявшими в скорой победе, громогласные и пустые по содержанию речи политических комиссаров. Эрик Блэр, не терпевший мишуры, начинал всматриваться в изнанку революционного фасада.

На фронте в районе горной гряды Алькубьерре и села под тем же названием, недалеко от города Сарагоса в провинции Арагон (примерно в 200 километрах на запад от Барселоны), куда была направлена центурия Блэра, в это время активные боевые действия не происходили. Воюющие группировки почти все время сидели в окопах, лишь изредка перестреливаясь. Только иногда возникали артиллерийские обстрелы то с одной, то с другой стороны. Но это были скорее всего случайные инциденты, не связанные с какими-то оперативными планами. Столь скучное времяпрепровождение на войне Блэру не нравилось. Он попросил командира почаще давать ему боевые задания и действительно проявил храбрость во время разведывательных вылазок. Однажды он даже побывал в окопах франкистов.

Факт участия известного английского писателя в испанской гражданской войне в рядах милиции ПОУМ был использован поумовцами в пропагандистских целях. Оруэлл был наиболее известным иностранцем, который воевал в ее рядах⁴⁰⁷. Материал о нем появился в бюллетене ПОУМ «Испанская революция», издававшемся на английском языке и распространявшемся в Великобритании, США и некоторых других странах, а также среди англоязычных добровольцев в самой Испании. Помощник Макнейра и рьяный сторонник радикального коммунизма Чарлз Орр написал в бюллетене статью «Британский писатель в рядах милиции». Об Оруэлле здесь говорилось как о «хорошо известном британском авторе, работа которого высоко ценится во всех говорящих на английском языке левых интеллектуальных кругах». Наиболее целесообразным использованием Оруэлла, считал Орр, было бы привлечение его к пропагандистской работе, но Оруэлл, мол, заявил, что принесет наибольшую пользу в качестве рядового бойца на фронте⁴⁰⁸.

Однако хаос, свойственный тылу, продолжался и на фронте. Блэр был вынужден убедиться, что милиция не имела самых элементарных предметов, необходимых современной армии: биноклей, карт, фонарей, ножниц для разрезания проволоки и т. д. Надо, правда, отметить, что, по мнению некоторых других добровольцев, положение было не столь ужасным, как его описывал Оруэлл, и постепенно ПОУМ удалось наладить более или менее удовлетворительное снабжение своих частей⁴⁰⁹. Но командовали частями и подразделениями люди, вообще не имевшие боевого опыта. Во главе того участка фронта, где находился Блэр, был поставлен инженер Георгий Копп (он командовал 3-м полком Ленинской дивизии), выходец из Петербурга, с детских лет живший с родителями в Бельгии. Блэр сблизился с Коппом, помогал ему овладеть командирским искусством, вместе с ним командуя на передовой⁴¹⁰.

Есть сведения, что Копп служил затем в главном штабе Интернациональных бригад⁴¹¹, был арестован республиканскими властями как член ПОУМ. Оруэлл пытался добиться его освобождения, но сделать ничего не сумел. После полутора лет заключения Копп был освобожден, эмигрировал в Великобританию. Только там он вновь встретился с Эриком Блэром и подружился с братом его жены - хирургом О’Шонесси, который стал его лечащим врачом. В конце концов Копп женился на сестре супруги О’Шонесси. Человек храбрый, что подчеркивал Оруэлл в своих воспоминаниях, Копп нелегально работал на англичан в оккупированной нацистами Франции, был разоблачен как британский агент, бежал от ареста, а после Второй мировой войны служил во Французском иностранном легионе⁴¹². Иными словами, Копп был храбрым солдатом, и образ его вдохновлял Оруэлла при описании им испанской гражданской войны.

Другим иностранцем, который произвел впечатление на Блэра и с которым он на время сблизился, был совсем юный 20-летний командир подразделения, занимавшего неудобную позицию на склоне холма. Это был польский еврей по имени Бениамин Левинский, обладавший поразившей Эрика способностью к языкам. Он владел многими европейскими языками и наречиями, что особенно важно было в сложившихся условиях, когда плечом к плечу воевали испанцы, каталонцы, французы, итальянцы, немцы, англичане. Несмотря на то, что ни одним из этих языков Бен не владел в совершенстве, а на некоторых говорил просто ужасно, его все понимали, и он служил коммуникационной связкой между бойцами.