Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

«Конечно, эта поездка... на занятые деньги, очень дорогая, и я не думаю, что у меня найдутся финансы на три-четыре месяца. Роман должен выйти в начале апреля [1939 года]⁵²⁵. Там, действительно, все смешалось, но некоторые части его мне нравятся, и он внезапно открыл мне большую тему, которой я на самом деле раньше никогда не касался, да и сейчас у меня нет времени должным образом справиться с нею. Я хотел бы остаться в живых, не попасть в тюрьму и не иметь финансовых проблем ближайшие несколько лет. Я надеюсь после этой книги написать нечто злободневное, но у меня есть очень смутная мысль об огромном многотомном романе и мне нужны несколько лет, чтобы спланировать его в спокойной обстановке. Конечно, когда я говорю о спокойной обстановке, я не имею в виду отсутствие войны, потому что на самом деле, воюя, можно быть в мире с собой, но я не думаю, что то, что я имею в виду под спокойствием, совместимо с современной тоталитарной войной»⁵²⁶.

В качестве наилучшего места для продолжительного отдыха врачи порекомендовали Марокко. Главным достоинством этой страны был сухой теплый климат, особенно на склонах Атласских гор. Стоимость жизни там не была высока, и основную статью расходов составляло морское путешествие до Гибралтара, откуда можно было сравнительно легко добраться до нужного места. Намного дешевле было бы отправиться наземным путем через Францию и Испанию, но, имея в виду испанскую репутацию Оруэлла, этот вариант был исключен - он был слишком опасным, почти самоубийственным. К тому же гражданская война в Испании шла к концу - приближался разгром республики силами Франко.

Договорившись с Джеком Коммоном, что он возьмет на себя ухаживание за животными и растительностью

Блэров в Воллингтоне, Эрик и Эйлин в начале сентября 1938 года отправились в Марокко. Продолжавшееся несколько дней морское путешествие из порта Тилбери в юго-восточной Англии до Гибралтара было не из легких. Воды Атлантики были бурными, пассажиров судна мучила морская болезнь. Однако Блэры оказались предусмотрительными. Эрик запасся новым германским препаратом от укачивания - васано (это лекарство используют и сегодня) и, по свидетельству Эйлин, «разгуливал по кораблю с ангельской улыбкой, наблюдая других людей, страдающих от морской болезни»⁵²⁷.

Блэры решили остановиться в городе Марракеш в юго-западной части Марокко, у подножья Атласских гор. Здесь был ровный, благоприятный климат, годовая температура колебалась между 12 и 28 градусами. Марракеш славился парками. Среди них выделялись оливковая роща Менара и обнесенные оградой, но почти дикие сады Агдал. За городом простиралась обширная пальмовая роща. Правда, дешевый отель, номер в котором они заказали заранее по рекомендации, оказался отвратительным. То ли рекомендация была плохой, то ли ситуация изменилась недавно, когда у гостиницы объявился новый хозяин. Во всяком случае Эйлин вынуждена была написать свекрови со смесью отвращения и иронии: «Я с борделями напрямую никогда не сталкивалась, но когда они предоставляют особые услуги, то наверняка именно в такой грязи и без удобств»⁵²⁸.

Пробыв в отеле-борделе первую ночь, Блэры на следующий день легко перебрались в удобное жилье на окраине Марракеша. Здесь они провели месяц, а затем переселились на виллу в нескольких километрах от города, находившуюся в центре апельсиновой рощи. Новое место обитания было просторным и, главное, в чердачном помещении здания находилась дополнительная комната со столом, которую Оруэлл смог использовать в качестве кабинета.

Однако существенное улучшение здоровья не наступило. Время от времени возобновлялись кашель и приступы слабости. К тому же питьевая вода была загрязнена, и это привело к желудочному расстройству, которым Эрик страдал в октябре - ноябре. К тому же, и это Оруэлл очень скоро увидел, за приятными курортными видами скрывалась нищета и отсталость местного населения. А это крайне негативно действовало и на настроение, и даже на самочувствие писателя.

Оруэлл продолжал вести дневник, прерванный после конфискации испанской тетради. Он записывал свои отнюдь не радостные впечатления, фиксировал, что местные арабы ухитряются жить на один шиллинг в день, обрабатывая крохотные сухие участки земли орудиями, которые «были устаревшими еще во времена Моисея». Оруэлла потрясла высокая смертность среди арабов и то, что хоронили их в крохотных могилах, напоминавших дыры⁵²⁹. Как-то во время обеда в ресторане, где было полно мух, мимо прошла похоронная процессия. Мухи внезапно улетели, чтобы «попробовать вкус тела усопшего»⁵³⁰.

3. Диккенс