Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Пока Эрик безуспешно сватался во второй раз, он близко сошелся с еще одной женщиной, работавшей в редакции журнала «Хорайзен» («Горизонт») Соней Мэри Браунелл. Она была потрясающей смесью благородства и эгоизма, добросердечия и злобности, уверенности в себе и сомнения в собственных силах и суждениях. Во всех случаях, человеком она была весьма своеобразным⁷⁷². Родилась она в августе 1918 года в Калькутте в семье британского колониального чиновника. Окончив католическую среднюю школу, она вслед за этим получила хорошее образование, став специалистом по французскому языку в университете в Швейцарии, а затем, не удовлетворившись этим, не пожелав стать простой учительницей французской словесности, поступила на специальные секретарские курсы для работы в ответственных офисах. С середины 1940-х годов она работала секретарем редакции журнала «Хорайзен», но фактически исполняла роль главного редактора, тем более что возглавлявший журнал Сирил Коннолли (с которым у Сони был роман) тяготился текущей руководящей работой, стремясь полностью сосредоточиться на литературном творчестве.

Монашенкой Соня, безусловно, не была. Еще в школе она возненавидела католицизм и, встретив на улице монахиню, плевала ей вслед. В 20-летнем возрасте она стала секретарем специалиста по средневековой поэзии, человеком в три раза старше ее, и стала его любовницей. Внешне очень красивая, как бы в отместку за пуританское воспитание в католической школе и за позднее (по ее мнению) превращение в женщину, Соня пустилась во все тяжкие, став натурщицей у модных лондонских художников, причем обычно сеанс перед мольбертом завершался в постели. Отдавалась Соня только тем, кто был истинно талантлив (таких людей оказалось много). И она как бы давала им творческий импульс и сама вдохновлялась общением с творцами искусства. Мужчин, с которыми она делила постель, было трудно пересчитать.

Обычно Соня позировала художникам, группировавшимся вокруг Школы живописи и рисования на Юстон-ской улице СEuston Road School of Painting and Drawing) в центре Лондона рядом со столичным университетом и неподалеку от Британского музея, среди которых вскоре получила прозвище Юстонской Венеры. Один из ее любовников известный живописец Уильям Голдстрим познакомил Соню с писателем Стивеном Спендером, а тот в свою очередь с Сирилом Коннолли. Сирил сразу увлекся молодой женщиной, и она получила приглашение на работу. Так Соня Браунелл стала вторым (а по существу первым) лицом в журнале «Хорайзен».

С Оруэллом она познакомилась в 1945 году в доме Коннолли; затем встречалась с Джорджем (как обычно он представлялся в писательских кругах) в редакции журнала. Оруэлл произвел на Соню не очень благоприятное впечатление. Тянувшаяся ко всему французскому еще с университетских времен, она сочла писателя «типичным англичанином» или даже «слишком англичанином». Постепенно мнение ее изменилось. Соня стала отдавать должное Оруэллу как писателю, публицисту, человеку. У них обнаружились сходные вкусы. Правда, Соня не понимала увлеченности Оруэлла политическими проблемами, считая это пустой тратой времени, но в конце концов это было дело Оруэлла.

Как и большинство мужчин, с которыми пересекались дороги Сони, Оруэлл стал ее любовником. Для него почти в равной степени оказались важными и ее внешняя привлекательность, и эстетическое чутье, и жесткая откровенность, с которой она высказывала свое мнение об авторах и их произведениях, да и вообще о жизни, включая секс. Их спорадические отношения с тех пор не прерывались. Как-то даже они провели вместе ночь (что тоже их ни к чему не обязывало). С присущей ей откровенностью Соня затем рассказала своей подруге, что очередной ее любовник оказался очень неловким, но и нетребовательным. Он все сделал быстро и механически, не проявив особо нежных чувств, без предварительных ласк и заигрывания. «Кажется он был удовлетворен. Но он вряд ли почувствовал, что я от всего этого не получила никакого удовольствия»⁷⁷³, -вспоминала Соня. Когда Оруэлл предложил Соне как-то провести вместе несколько свободных дней, она вежливо отказалась.

Тем не менее Оруэлл часто вспоминал свою возлюбленную. Начав работать над романом «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре», он просто не мог не воспроизвести ее образ в этом произведении. Один из главных персонажей этой книги - Джулия - буквально списана с Сони, какой знал ее писатель. И работа у Джилии похожа на ту, что выполняла Соня, разумеется, в карикатурном, искаженном свете разоблачительного романа. Молодая, здоровая, свежая Джулия у Оруэлла работает в ведомстве по производству художественных произведений, создавая романы на электрической машине. Более того, отдаваясь герою книги Уинстону, она не скрывает, что он не единственный мужчина, с которым она предается греху, точнее говоря, тому что считалось грехом в тоталитарном обществе вымышленной страны. Грех этот состоял не в сексе как таковом, а в сексе по любви или из физиологической потребности, а не в качестве исполнения партийного долга по производству потомства.