Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Предполагалось, что, изучив условия труда, обыденную жизнь горняков, как работавших, так и безработных, Оруэлл напишет серию репортажей. На текущие расходы был получен немалый аванс - 500 фунтов стерлингов - сумма, достаточная на два года приличной жизни. Выбор Оруэлла для выполнения поставленной Голланцем задачи был почти идеальным: командируемый являлся опытным журналистом, прекрасно владел пером, имел опыт яркого воспроизведения жизни и быта низших социальных слоев, был готов внедриться в их среду и умел это делать, искренне сочувствуя тем, кто должен был стать объектом исследования. Голланц не учел только одного - совершенно самостоятельного строя ума Оруэлла, его нежелание и неумение подстраивать свои оценки и выводы под различные догмы, считаться с авторитетами, пусть самыми весомыми. Именно это привело к известному напряжению во взаимоотношениях между автором и издателем несколько позже, когда книга была написана. Пока же Оруэлл без каких-либо колебаний принял предложение, тем более что оно в значительной степени решало его финансовые проблемы.

По рекомендации Ричарда Риза Оруэлл установил контакт с деятелями Независимой рабочей партии. Хотя Ору-элл тогда не вполне разделял установки НРП (наступит момент, когда он на недолгое время станет ее членом), с этой организацией, по его мнению, можно было иметь дело. Лидеры НРП дали ему рекомендательные письма своим представителям в Манчестере, являвшемся первой остановкой журналиста. И Оруэлл провел среди шахтеров два с лишним месяца - с января по март 1936 года.

Верный своему принципу «погружения» в среду, которую он изучал, он жил в шахтерских семьях, полностью согласуя свой быт с выработанными там привычками, вместе с ними питался, развлекался, ухаживал за местными девушками. В то же время он посещал библиотеки района, где тщательно изучал статистические отчеты, местную официальную документацию и прессу. Он становился завсегдатаем профсоюзных и политических собраний, прения на которых также существенно дополняли и оттеняли фактическую основу его будущих публикаций.

Несколько дней Эрик жил в доме профсоюзного активиста Френка Мида в Манчестере, подружился с электриком Джо Кеннаном, который в свою очередь познакомил его с другими рабочими. Затем писатель отправился в маленький городок Уиган, неподалеку от Манчестера, где поселился в самом заброшенном квартале. «Он хотел видеть вещи... в самом плохом обличье», - комментировал Д. Кеннан³³⁸, который буквально сокрушался, что мог найти ему вполне приличное жилье, но тот пожелал поселиться в самой бедной рабочей квартире.

Дневник самого Оруэлла, начатый 31 января и завершенный 25 марта 1936 года³³⁹, полностью подтверждал сказанное. У автора, хорошо знавшего лондонские трущобы и ночлежки, создалось впечатление, что нищета Уигана поистине ужасна. Не было похоже, чтобы кто-то убирал и чистил расположенные здесь домишки. На чердаках можно было обнаружить объедки, покрытые полчищами тараканов. Через несколько дней он почувствовал, что не в силах здесь находиться и буквально сбежал после того, как обнаружил под обеденным столом полный ночной горшок. «Грязь этого места начинает действовать мне на нервы»³⁴⁰, - записал он в дневнике, но работу он не прекратил, лишь переселился в чуть более чистое место.

Вместе с Джо Кеннаном Оруэлл спустился в угольную шахту неподалеку от Уигана. Для слабого здоровьем Эрика Блэра это было весьма рискованное путешествие, начиная с пробирания к забою по подземным переходам. Он писал Р. Ризу: «Это было для меня весьма разрушительное мероприятие, и страшно подумать, что изнурительное подпол-зание к углю (примерно миля в данном случае, но целых три мили в некоторых шахтах) было достаточно, чтобы вывести мои ноги из строя на четыре дня. А ведь это только начало и конец рабочего дня шахтера. Собственно его работа происходит в интервале между этим началом и концом»³⁴¹.

Блэр, правда, несколько преувеличил: он не полз, но карабкаться в тоннеле, с потолком в четыре фута (примерно 120 см) столь высокому, как он, человеку - была задача не из легких. В дневник он записал иначе: «Было очень мало мест, где можно было встать в полный рост»³⁴². В любом случае автор получил достаточно яркое представление об условиях труда шахтеров. Но этого ему показалось мало. Оруэлл побывал еще в двух шахтах, и к концу своего пребывания на английском Севере отлично сознавал крайнюю тяжесть работы шахтеров, а вместе с тем и опасности, подстерегавшие их на каждом шагу.

О взрывах, обвалах, отравлениях угольщиков ядовитыми газами в прессе писалось постоянно. Но Оруэлл обратил внимание на еще одну страшную опасность: многократные катастрофы, происходившие во время спуска и подъема в шахты. Устаревшие, плохо закрепленные, переполненные рабочими клети не выдерживали нагрузки и падали. Шахтерская вдова рассказала ему, как погиб ее муж: клеть, в которой он был, упала с высоты в почти 500 метров. «Они никогда не смогли бы собрать и куски тела, если бы он не одел новую клеенчатую робу»³⁴³.