Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Оруэлл решительно осуждал политику умиротворения, которую с середины 1930-х годов проводили по отношению к Гитлеру и Муссолини консервативные власти Великобритании. Он писал, что «капиталистическо-империалистические правительства» отнюдь не стремятся противостоять Гитлеру и Муссолини, что они будут пытаться умиротворять их как можно дольше. В конце концов они вынуждены будут дорого заплатить за такую политику, но абсолютно ничто не способно в данный момент заставить британское правительство от нее отказаться. При этом Оруэлл пытался объяснить политику умиротворения не ошибочно понимаемыми национально-государственными интересами, не стремлением столкнуть две тоталитарные системы - нацистскую и большевистскую, а общим социальным происхождением буржуазной демократии и фашизма. Он писал в 1937 году антропологу Джоффри Горе-ру: «Фашизм в конце концов - это только развитие капитализма, и самая мягкая демократия, можно сказать, способна превратиться в фашизм, когда наступит крайняя нужда. Мы предпочитаем думать об Англии как о демократической стране, но наше правление в Индии, например, столь же отвратительно, как германской фашизм, хотя внешне оно, возможно, менее раздражает... Однако каждый, у кого есть хоть какое-то воображение, может предвидеть, что фашизм... будет нам навязан, как только разразится война. Так что у нас будет фашизм с участием в нем коммунистов. И если мы будем в союзе с СССР, они будут в нем играть ведущую роль»³⁶⁰.

Именно в связи с общей и политической малограмотностью рабочих у Оруэлла во время поездки в северные районы возник особый интерес к такому важному социальному явлению, как произведения массовой культуры, предназначенные для удовлетворения непритязательного вкуса простого народа. Пока что Оруэлл накапливал впечатления от массовой культуры. Пройдет несколько лет, и эти впечатления выльются в цикл статей о безвкусной, хотя и весьма популярной литературе и о сходных явлениях в живописи.

Более детально он рассуждал о произведениях массового спроса в очерках «Искусство Дональда Макгилла» и «Еженедельники для мальчиков». В этих блестящих эссе, написанных отнюдь не с целью разоблачения, а для анализа причин популярности и социальных функций произведений массовой культуры, речь шла о дешевых комиксах, примитивных почтовых открытках и тому подобных произведениях этого специфического направления. Дональд Макгилл, которому была посвящена одна из статей, это подпись под рисунками на массе дешевых открыток. Оруэлл писал, что избрал имя Дональда Макгилла, потому что «он не только самый плодовитый современный художник-открыточник, на голову превосходящий всех своих коллег, он еще и наиболее совершенен в выражении жанра, последовательно верен его традициям. Кто такой Дональд Макгилл, я не знаю. Очевидно, его имя - своеобразная торговая марка³⁶¹... в то же время уверен, что это и имя реального человека, стиль рисунков которого узнаваем с первого взгляда»³⁶².

Далее анализировались различные сюжеты, сходные по стилистике творения массовой культуры, потребность в них со стороны малообразованных низших слоев населения, нуждающегося в доступном их разуму развлечении. Оруэлл видел в произведениях массовой культуры, в частности в открытках, социальное явление, ставшее частью британского рынка. «Уголок человеческого сердца, из которого этот юмор исходит и для которого он предназначен, - писал Оруэлл, - легко мог бы выразить себя и в худших формах. Уже из-за этого одного я буду сожалеть, когда увижу, что комиксы-открытки исчезли, и мне было бы жаль, если бы они исчезли». Этими словами завершался очерк³⁶³.

Что же касается очерка «Еженедельники для мальчиков», также опубликованного в журнале «Хорайзен» («Горизонт»), то это было несравненно более острое произведение, направленное против дешевых журнальчиков с примитивными, стереотипными, написанными однообразно историями, содержавшими, как правило, драматический сюжет и неизменно благополучную развязку. Вот о них, если б они исчезли, Оруэлл точно не сожалел бы.

И все же массовую культуру писатель рассматривал как неизбежное порождение нивелировки общества, в свою очередь обязательно наступающей при любой форме социализма. Как и к самой массовой культуре, Оруэлл относился к социализму или тому, что он именовал социализмом, далеко не однозначно, желая его и в то же время опасаясь. Это нашло свое отражение и в «Дороге на Уи-ган-Пирс». Быстро написав черновик, Оруэлл еще несколько месяцев работал над текстом, оттачивая каждую фразу, придавая книге свое индивидуальное звучание, включая в нее собственные рассуждения, оценки, природные, городские, заводские пейзажи и мемуарные фрагменты. Иначе говоря, он превращал «Дорогу на Уиган-Пирс» в произведение художественной политической литературы, в книгу особого публицистического жанра, не являвшуюся художественным произведением в полном смысле слова, но написанную писателем, а не журналистом.