Джоуи

Данте и Лоренцо, как обычно, в своем кабинете, и их общее потрясенное выражение, когда я вхожу с их женами, заставляет меня верить что все получится. Мы могли бы просто сделать это.

«Что-то не так, котенок?» — спрашивает Данте, нахмурившись, обращаясь к Кэт.

«Да», — говорит она с милой улыбкой.

Лоренцо хмурится. «Пассеротта?» — говорит он Ане.

«Нам нужно кое-что обсудить с вами обоими», — холодно говорит Аня.

Затем взгляды моих братьев устремляются на меня, и они свирепо смотрят на меня, несомненно, понимая, что мои невестки здесь, чтобы сражаться на моем углу вместе со мной. Потому что это не только мой угол, это также и их угол. Это угол моей племянницы, и любой другой девушки, которая в итоге родится в этой семье.

«Вам, наверное, стоит присесть», — говорю я.

Мои братья переглядываются, а затем садятся за огромный деревянный стол.

«Если это касается Максимо, вы все можете поберечь дыхание», — говорит Данте с глубоким вздохом. «Ни один из вас не сможет сказать ничего, что изменило бы то, что он сделал».

Я скрещиваю руки на груди и делаю несколько шагов вперед, пока не оказываюсь прямо перед столом. Кэт и Аня стоят по обе стороны от меня, молчаливые, но готовые поддержать меня, когда они мне понадобятся. «Дело не в Максе. Дело в том, что к женщинам в этой семье относятся как к людям второго сорта».

Они оба насмехаются над этим заявлением.

«Ты думаешь, это смешно?» — резко говорю я, мой гнев уже кипит.

«Когда я обращался с тобой как с чем-то меньшим, чем с королевой?» — спрашивает Лоренцо Аню. Конечно он думает, что он нашел легкую цель. Она его покорная, а также его жена, и обычно она никогда не бросает ему вызов на публике, хотя она часто делает это наедине. Но сегодня он ее недооценил.

«Да, ты обращаешься со мной как с королевой, любовь моя». Она дарит ему приторную улыбку. «Я твоя маленькая птичка в клетке».

Лицо Лоренцо становится красным, как свекла. «Ты думаешь, я держу тебя в клетке?»

«Я так не думаю, любовь моя. Ты держишь меня в клетке, потому что это жизнь, которую я хочу. Жизнь, о которой я просила, когда влюбилась в тебя. Но я всегда думала, что если мне когда-нибудь понадобится немного больше свободы, ты мне ее дашь».

Его глаза сужаются. «Я бы отдал тебе все, ты же знаешь».

«Так почему же тогда мне вообще не дают никакой свободы?» — требую я, ударяя ладонями по столу.

«Тебе позволено приходить и уходить, когда ты захочешь. У тебя такая же свобода, как у меня и Лоренцо», — резко говорит мне Данте.

«О, правда?» Теперь моя очередь усмехнуться. «Неужели кто-то может сказать вам, в кого вы можете влюбиться?»

«Это из-за Макса?» — Данте саркастически усмехается.

«Нет, речь идет о нелепом обещании, которое ты заставил дать своего лучшего друга, только потому, что я родилась без члена».

«Дело не в тебе, Джоуи», — вздыхает Лоренцо.

«Нет?» Я снова скрещиваю руки. «Если бы я была парнем, тебя бы волновало, с кем я встречаюсь?»

Данте хмурится, а я переключаю внимание на своего старшего брата.

«Лоренцо, ты когда-нибудь осмелился бы сказать Данте, с кем он может встречаться, а с кем нет?»

Он щиплет себя за переносицу. «Это из-за того, что Макс нам лгал, Джоуи. Он дал нам обещание».

«Он солгал тебе только из-за этого обещания. Зачем ты заставил его это сделать? Зачем?»

«Потому что он мутит воду, трахая нашу младшую сестру», — говорит Лоренцо, сложив руки домиком под подбородком.

«Лоренцо», — упрекает его Аня.

«Скажи мне, почему ты так против того, чтобы мы были вместе. Я взрослый человек. Ты был не против меня и Тоби, а он наполовину такой же мужчина, как Макс».

Они оба продолжают сверлить меня взглядом.

«Если вы оба собираетесь встать между нами, то хотя бы скажите мне, почему», — требую я.

«Потому что ты заслуживаешь лучшего, чем он», — кричит Данте. «Он не тот мужчина, который тебе нужен, Джоуи».

«Почему? Потому что он делает плохие вещи?» — бросаю я вызов.

«Ты понятия не имеешь, что он сделал, Джузеппина», — рычит Лоренцо, его тон настолько тихий и угрожающий, что у меня по спине пробегает дрожь.

«Что он сделал во имя тебя. Во имя нашей семьи», — кричу я, чувствуя, как гнев и разочарование разгораются в моих венах. «Почему ты решаешь, кого или чего я заслуживаю? Я люблю Макса. Я хочу быть с ним».

«Нет», — Данте качает головой, а Лоренцо проводит рукой по лицу.

«Ты же знаешь, что не сможешь это остановить, да?» — раздается голос Кэт, стоящей рядом со мной, за что муж бросает на нее испепеляющий взгляд.

«Я думаю, ты поймешь, что я могу, котенок», — отвечает он.

«Неужели ты действительно хочешь такой жизни для нашей дочери?»

«Где она защищена каждый день своей жизни?» — парирует он.

«Где ей не предоставлены те же возможности, что и ее братьям?»

«Братья? Ты…?» Он хмурится. Данте отчаянно хочет еще детей, и, учитывая, что он едва ли может продержаться пять минут, не утащив Кэт в тихую комнату, я полагаю, что он думает о том же, о чем и я — что она, возможно, уже беременна и выбрала именно этот момент, чтобы объявить об этом.