Джоуи

Нахмурившись, Данте приказывает охраннику проводить девушку в его кабинет.

Я хожу взад-вперед по кабинету Данте, пока он тихо сидит в своем кресле. Как он может быть таким спокойным? Макс может исчезнуть!

Тот же охранник, что и раньше, провожает молодую женщину. Его оценка ее возраста была точной — я тоже не могу определить. Но она определенно беременна. Очень беременна.

Глаза у нее ярко-красные, и видно, что она много плакала. Она вбегает в комнату, хлопая руками и нервно ерзая. Что-то в ней есть умилительное.

«Садись», — говорит Данте не без доброты, и она садится. «Кто ты?» — спрашивает он.

Она моргает, глядя на него.

Он вздыхает. «Твое имя?»

«Кристин. Кристин Кэмпбелл.

«Ты сказала, Макс пропал?» — спрашиваю я ее, обходясь без дальнейших любезностей.

«Д-да», — шмыгает она носом.

«Почему ты так думаешь?» — спрашивает Данте.

«Я знаю, что он пропал». Ее глаза наполняются слезами, и она сглатывает. «Он должен был лететь в Нью-Джерси вчера, но так и не сел на рейс. Он так и не позвонил мне, хотя обещал, что сделает это». Она снова начинает плакать, крупные слезы катятся по ее лицу.

А я тем временем чувствую, что меня сейчас стошнит. Зачем Макс проверял ее? Кто она, черт возьми, такая?

«Зачем он ехал в Джерси?» — спрашивает Данте, и я рада, что хотя бы один из нас сохраняет голову. Это его суперспособность — сохранять спокойствие, когда мир в хаосе. Глубоко вздохнув, я пытаюсь направить энергию в нужное русло.

Ее взгляд метался по комнате. «Он, э-э, он искал своего дядю Вито».

Данте хмурится. «Его дядя?»

«Кто? Что?» Я не помню, чтобы у Макса был дядя.

Игнорируя меня, Данте качает головой. «Какого черта ему вообще интересен этот лживый кусок дерьма?»

Кристин бледнеет от яда в голосе Данте, но она наклоняется вперед, вызывающе вздернув подбородок. «Потому что он пропал. Вероятно, его тоже похитили. Макс этим занимался».

«Откуда ты знаешь, что он не сел в самолет?» — спрашиваю я ее, чувствуя, как мои ноги приросли к месту.

«Я позвонил в авиакомпанию».

Данте скептически на нее смотрит. «Авиакомпании не предоставляют такую информацию».

«Они это делают, если вы встречаете сочувствующую маму троих детей, плачете и рассказываете ей, что вы на шестом месяце беременности, а ваш парень и отец вашего ребенка исчез».

Нет. Это не может быть правдой. Мои колени грозят подогнуться под моим весом.

Данте бросает на меня обеспокоенный взгляд, затем снова переключает внимание на молодую девушку. «И он? Твой парень? Отец твоего ребенка?»

«Да», — говорит она твердым голосом.

Весь мой мир перестает вращаться. Мне точно станет плохо. Я сжимаю губы, потому что если я этого не сделаю, я буду реветь так громко, что дом рухнет на землю. Если я открою рот, я закричу и завоплю. Я назову ее лгуньей и потребую, чтобы она сказала мне правду.

Мои ноги дрожат. Я не могу дышать. Я не могу думать. Я даже не могу быть. Кристин — это та ситуация, которую он пытался исправить? Желчь наполняет мой рот. Он трахал меня и говорил, что любит меня, пока был с ней. Планировали ли они совместную жизнь? Брак и еще детей, пока он заставлял меня влюбляться в него и обещал мне, что я принадлежу ему?

Данте тихо произносит мое имя и хлопает по пустому стулу рядом с собой. Его глаза встречаются с моими, и он слегка кивает мне, давая понять, что он прикрывает мою спину. Напоминая мне, что я Моретти, и мы так не поступаем. Я не собираюсь показывать этой совершенно незнакомой женщине, что она вырвала мое сердце и разбила его на миллион мелких кусочков.

Проглотив боль, обиду и ярость, которые хотят выплеснуться из меня, я втягиваю воздух. Слезы жгут мои глаза, но я сморгиваю их. Максимо ДиМарко — лживая, обманчивая змея. Я ненавижу его. Надеюсь, его похитили. Надеюсь, он сейчас страдает.

Данте наблюдает за мной, пока не убеждается, что я восстановила контроль. Удовлетворенно кивнув, он переключает внимание обратно на Кристин. «Ты думаешь, что люди, которые забрали его дядю, забрали и его самого?»

Мои руки сжимаются в кулаки по бокам.

«Может быть. Я-я не знаю. Я знаю, что он работал на вас, так что, может быть, это как-то связано с этим?»

«Знаешь ли ты что-нибудь о том, с кем он встречался в Нью-Джерси? Что-нибудь о том, кто забрал его дядю и почему Макс пытается его найти? Ты же знаешь, что он ненавидит своего дядю, верно?»

«Я знаю, что он его ненавидит, но семья есть семья», — фыркает она. «Я не знаю, с кем он встречается или у кого его дядя».

«Блядь!» — Данте бьет кулаками по столу.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь игнорировать колотящееся сердце. Я Джоуи Моретти. Я не увядаю, как какой-то чертов нежный цветок, только потому, что что-то идет не так, как мне хочется. Сейчас важно только найти Макса. А потом, как только он будет в безопасности, я отрежу ему член тупой ложкой, и он сможет убираться куда-нибудь далеко-далеко и жить долго и несчастливо со своей маленькой подружкой. «Когда ты видела его в последний раз?» — спрашиваю я, мой спокойный голос противоречит потоку ярости, который поглощает меня.

«Вчера утром, когда он уехал в аэропорт».