Джульетта стреляет первой

– Он видел только, как Марьяна с Хорхе шли и держались за руки. Что происходило непосредственно на обрыве, неведомо никому. И возможностей для экспертизы у нас нет. Он мог столкнуть ее, а потом прыгнуть сам.

– Но зачем?

– Потому что девочка отвергла его любовь.

– Нормальные люди так себя не ведут, – уверенно произнесла Татьяна.

– Завтра я отправлю запрос в Сантьяго. По условиям контракта парень представил справку, что абсолютно здоров, но в Чили эти бумажки покупаются даже легче, чем в России.

Полковник тяжело вздохнул:

– А пока пришлось отца Марьяны госпитализировать. Он на себя руки наложить хотел.

И Таня немедленно вспомнила. Выкрикнула:

– Может, это все инсценировка? Месть?

– Чья? – Полковник изобразил искреннее удивление.

– Ну ведь Марьянин отец когда-то убил единственного сына соседей. Логично в отместку лишить его единственной дочери.

– Вряд ли такое возможно, – вяло проговорил Виктор Андреевич.

– Почему?

– Просто некому мстить. Чисто технически. Отец погибшего с острова давно уехал. Мать абсолютно спилась. Вы ее видели? Руки трясутся, ноги не держат. Куда ей человека столкнуть! Тем более двоих.

– Она могла кого-то нанять… Или… или просто притворяться, что беспомощна. Специально, чтобы ее не подозревали… – заметила Татьяна.

Полковник иронически вздернул бровь:

– Да, Татьяна Валерьевна. Я понял. Вы очень деятельный, неравнодушный человек. И еще – большая фантазерка.

Протянул свою лапищу – огромную и противно потную:

– Приятно было пообщаться.

И тяжело потопал прочь.

Провожать его Татьяна не стала.

Опустилась в плетеное кресло. Грохот океана, свист ветра. Темно, бесприютно, холодно.

«А Марьяшка не боялась. Лезла в воду при любой погоде». Садовникова еле удержалась, чтобы снова не заплакать.

Сейчас, в тишине, темноте и одиночестве, ей казалось – никаких смертей не было. Просто спектакль. Очередная постановка «Ромео и Джульетты». Причем довольно бездарная.

Таня ни на секунду не поверила в официальную версию. С какой стати Марьяне идти за руку с этим питекантропом?! Да еще по пути целоваться? А потом вместе с ним прыгать – или позволять себя столкнуть – с обрыва?

Но, может, ситуация развивалась по-другому? И Марьяна все-таки была влюблена? Не в Хорхе, конечно, а в кого-нибудь из ровесников? А рабочий – коли за ней следил, писал про нее гадости в блокноте – увидел ее с мальчиком, приревновал и решил отомстить?

А свидетеля, который очень вовремя и к месту начал давать показания, просто подкупили. Непонятно, правда, кто.

Написать Валерочке? Посоветоваться?

Но разумный отчим, предчувствовала Татьяна, конечно, в очередной раз ей скажет: никакой самодеятельности, в расследование не лезть, сидеть в чужом монастыре тихо. Марьяне все равно не поможешь. А если разворошишь осиное гнездо – навредишь исключительно себе.

«Тысячу раз Валера меня останавливал, а я все равно по-своему делала, – упрямо подумала Татьяна. – И сейчас тоже во всем разберусь».

Но вдруг представилось: ее саму швыряют в темную бездну обрыва.

Девушка нервно поежилась. Встала, выключила свет на террасе и поспешно вернулась в уютное тепло дома.

* * *

Утро после смерти Марьяны выдалось мрачным, ветреным. Тучи нависали почти над террасой, роняли на перила слезы дождя.

Таня провела тревожную ночь. Некомфортно жить на острове, где вместо полиции – отставной полковник-чиновник и несколько дружинников. Но при этом – убивают.

Чем дольше Садовникова обдумывала ситуацию, тем тверже убеждалась: прыжок влюбленных со скалы – чушь, ерунда. Девчонку убили. Причем вряд ли Хорхе. Но тогда кто? Зачем?!

«Пусть Валерочка ругается сколько хочет, но я должна с ним все обсудить».

Даже кофе не выпила – прямо из постели ринулась к лэптопу.

Значок Интернета отсутствовал. Вообще.

Выглянула на террасу. Пальмы качаются, шуршат листьями. Однако ничего похожего на ураган – только он способен снести Мировую паутину в ноль. В остальных случаях хотя бы слабенький сигнал присутствует.

Девушка перезагрузила компьютер. Сети снова нет.

Ладно. Придется потратиться. Сняла трубку городского. Гудок звонкий, прямо в ухо. Но сразу после привычной семерки – кода России – мерзкое пипиканье.

В отчаянии достала мобильник. Попробовать с него?

Но и там вместо жалких одной-двух палочек, – жирный крестик. Связи нет. В принципе.

Таня разозлилась. Набрала Марка. Местная сеть работала идеально. Молодой человек отозвался мгновенно:

– Да, Танечка?

Здороваться не стала, заорала:

– Почему Интернет не работает?

Обычно влюбленный оправдывался. Всегда. По поводу и без. А слегка на него голос повысишь – впадал в ступор. Но сегодня день выдался особенный. Марк ни капли не смутился. Бесстрашно ответствовал:

– Связь на острове блокирована. По решению господина Максимуса.

– Что за бред?

– Таня, выбирай выражения. Нам не нужно внимание журналистов. И чтобы местные в своих Фейсбуках квохтали – тоже не нужно.

Таня отметила смелое «мы». Максимус этого теленка в свою команду, что ли, взял? Ладно, будем считать, что атака не удалась.

Девушка осторожно произнесла:

– Вообще, это дискриминация.

Не смутился. Мгновенно парировал: