Джульетта стреляет первой

– Обычные меры предосторожности. Проблемы Матуа должны остаться на Матуа.

– И долго мы будем сидеть в тюрьме?

– Твою свободу никто не ограничивает. А связи не будет минимум две недели. Нужно спокойно похоронить мертвых. Закончить следствие, сделать официальное заявление. Подождать, пока улягутся страсти.

– Но я должна для рекламной кампании много чего заказать!

– Составляй список, отдавай мне.

– Значит, тебе можно в Интернет, а всем остальным нельзя?! – снова взъярилась она.

Спокойно отозвался:

– И мне нельзя. Сообщения будет просматривать лично господин Максимус. Те, что посчитает неотложными, позволит отправить.

– Слушай, но это ведь полная глупость. Максимус – великий человек. Зачем ему такой ерундой заниматься?

– Я буду ему помогать. Лично тебе обещаю: все по твоему списку закажем в первую очередь.

– Но как я список без Интернета составлю? Мне нужно сначала отзывы почитать! Цены сравнить!

– Тогда давай отложим. Две недели ничего не решают.

И в голосе ни капли прежнего пиетета. Совсем обнаглел.

Садовникова бросила трубку. Задумалась. Заварила кофе, вышла во двор. Остров обволакивала привычная сонная тишина. На улице – никого. Демонстраций протеста не слышно. Зомби-жители спокойно проглотят монарший указ. И если только она одна будет шуметь – это сразу вызовет подозрения.

Нет, ей тоже надо сидеть тихо.

«Но Валерочка банально нервничать будет. Волноваться, почему я ему не пишу! И мама поднимет панику».

Таня вернулась в дом. Нарезала невкусной островной колбасы. Задумчиво запила ее кофе. Потом отправилась за компьютер. Быстро набросала письмо: «Дорогой Валерочка! У меня все хорошо. Работаю, потихоньку знакомлюсь с местными жителями, каждый день бегаю. Тут потрясающая природа. Даже тутовые деревья есть. Местные их называют смешно – mahuta. А еще у нас на острове проблемы со связью. В ближайшие пару недель общаться не смогу. Но потом обещали все наладить, так что не волнуйся. Люблю, целую!»

Как она смеялась (про себя, конечно), когда Валерочка заставлял ее заучивать кодовое слово! Но сейчас использовала его без сомнений. Непонятно только, чем ей сможет помочь отчим. Пришлет на остров спецназ? Причем прямо из России?

Ладно, хуже не будет.

Таня скинула письмо Марку по локальной сети. Сопроводила припиской: «Пожалуйста, отправь как можно быстрее. У отчима больное сердце, ему нельзя волноваться».

Приняла душ, подкрасилась и отправилась в офис. Совсем сегодня нет настроения дома сидеть. Да в центре и больше шансов с кем-то увидеться. Чего-нибудь выведать.

На работу решила идти кружным путем. Нужно поднабрать шагов, раз бегать с утра поленилась. И заодно подумать.

Таня выбрала самую длинную дорогу. Сначала к набережной, потом через резервацию, где жили местные, дальше мимо клиники Кикина.

Тучи налились свинцом, то и дело срывался дождь. Улицы абсолютно пустые. Только на пляже, где вчера случилась трагедия, увидела несколько фигур. Детских.

Решительно двинулась к ним. Три девчонки – ровесницы Марьяшки. Глаза у всех красные. Одна стоит на коленках, держит свечку. Вторая прикрывает тощими лапками фитиль от ветра. Третья неумело щелкает зажигалкой. Пламя даже не вспыхивает.

– Нужна банка с крышкой, – вмешалась Татьяна. – Иначе ничего не получится.

Девчонки дружно уставились на нее.

– Как это – «с крышкой»? – возмутилась самая старшая, рыженькая, по лицу россыпь веснушек. – Я физику знаю. Если нет воздуха, огонь не горит!

– А мы дырочку сделаем, – объяснила Татьяна. – Небольшую, чтоб дождь не заливал.

Самая юная из девчонок – по виду и десяти нет – с готовностью произнесла:

– Давайте принесу! У меня здесь дом рядом!

– Бери любую банку, – кивнула Садовникова. – Литровую, двухлитровую. К ней крышку пластмассовую. И что-нибудь острое. Нож или шило.

Девчушка умчалась. Рыженькая бережно стерла со свечки песок и капли воды, положила ее в карман.

– Вы подруги Марьяны? – сочувственно спросила Таня.

– Ну, типа, – вяло отозвалась вторая девочка – бледная, со встрепанной черной косичкой.

– Нас на острове всего-то одиннадцать. Тут все подруги, – пояснила рыжеволосая.

– Слушайте, а как вы себя учиться заставляете? – с искренним интересом спросила Татьяна. – Если бы меня мама в школу не гнала каждое утро пинками, я бы вообще ничего не делала!

Девочка с косичкой слабо улыбнулась:

– Я учу только то, что интересно.

– А мне папка за пятерки башляет, – не без гордости призналась рыженькая.

– А у Марьяны какой был стимул?

– Никакого. Она только про свои доски читала. Или «Остров сокровищ» в сто первый раз, – отозвалась черноволосая.

– До нее все равно никому дела не было, – вздохнула рыженькая.

Примчалась самая младшая. Притащила банку, крышку. Доложила:

– Нож не дали. Шила не нашла. Тогда секатор у садовника стибрила. Подойдет?