Джульетта

— Лаской?! — заорала Дженис, но я ухитрилась ткнуть ее коленом и заставить замолчать.

— К сожалению, — продолжал Умберто, — наша маленькая Джулия не сыграла свою роль.

— Может, и сыграла бы, знай я, что мне доверена роль! — Горло мое сжималось, я едва смогла выговорить эти слова. — Почему ты мне не сказал? Почему надо было все делать вот так? Мы могли отправиться на поиски сокровища много лет назад, все вместе! Это было бы так… занятно…

— Понятно! — Было слышно, как Умберто зашевелился. Ему наверняка было так же неудобно, как и нам. — По-вашему, мне очень хотелось вернуться сюда, рисковать всем, что имею, разыгрывать шарады со старыми монахами, ходить по струнке у этих выродков, и все ради пары камней, которые наверняка похитили несколько веков назад? Похоже, вы не понимаете… — Он вздохнул. — Конечно, не понимаете. Почему я позволил тетке Роуз забрать вас в Штаты, а? Я вам скажу почему. Потому что они использовали бы вас, чтобы заставить меня снова работать на них. Единственным выходом было исчезнуть.

— Ты говоришь о мафии? — осторожно спросила Дженис.

Умберто презрительно засмеялся.

— Мафия по сравнению с этими людьми просто «Армия спасения». Они подцепили меня, когда мне нужны были деньги, а тот, кто раз попал к ним на крючок, уже не соскочит. Будешь трепыхаться, только глубже насадишься.

Я слышала, как Дженис набрала воздуху для какого-нибудь язвительного комментария, но ткнула ее локтем в темноте и комментарий не состоялся. Провоцировать Умберто и затевать ссору не лучший способ подготовиться к тому, что ожидало нас впереди, — в этом я была уверена.

— Значит, насколько я понимаю, — сказала я как можно спокойнее, — как только мы станем им больше не нужны… нас пустят в расход?

Умберто ответил не очень уверенно:

— Кокко мне должен. Однажды я спас ему жизнь. Надеюсь, он закроет этот долг.

— Значит, тебя он пощадит, — холодно сказала Дженис. — А нас?

Повисла долгая пауза, показавшаяся мне бесконечной. Сквозь гул мотора и всевозможное бряканье и лязг я услышала, как кто-то молится.

— А брат Лоренцо? — тут же спросила я.

— Будем надеяться, — сказал, наконец, Умберто, — что у Кокко хорошее настроение.

— Не понимаю, — сказала Дженис. — Кто эти люди, и почему ты позволяешь им так с нами обращаться?

— Это, — устало сказала Умберто, — слишком страшная история для темноты.

— Ничего, мы тут все взрослые, — заметила Дженис. — Рассказывай, папочка, что это за гром в раю?

Начав рассказывать, Умберто не мог остановиться, словно все двадцать лет мечтал выговориться, но и тут не почувствовал облегчения, и в его голосе все явственнее проступала горечь.

Его отец, сказал он нам, известный в Сиене как граф Салимбени, всегда сетовал, что жена, Ева-Мария Салимбени, родила ему всего одного ребенка. Он сделал все, чтобы мальчик не избаловался и вырос дисциплинированным. Записанный в военную академию вопреки своей воле, Умберто в конце концов сбежал в Неаполь, чтобы найти работу и, может быть, поступить в университет, где изучают музыку, но у него быстро кончились деньги. Поэтому он стал выполнять такую работу, которую боялись делать другие, и неожиданно преуспел. Нарушать закон для него оказалось совершенно естественно, и вскоре у него появилось десять костюмов от прекрасного портного, «феррари» и аристократическая квартира без мебели. Наступила райская жизнь.

Наведавшись к родителям в кастелло Салимбени, Умберто солгал, что стал биржевым брокером, и убедил отца простить его побег из военной академии. Через несколько дней родители устроили пышную вечеринку. Среди гостей были профессор Толомеи и его юная помощница, американка Диана Ллойд.

Умберто увел ее прямо с бала и повез любоваться полной луной. Было самое начало прекрасного долгого лета. Вскоре они стали проводить вместе каждые выходные, разъезжая по Тоскане, и он, наконец, пригласил ее к себе в Неаполь. Там, за бутылкой вина в лучшем ресторане города, он решился открыть ей правду о том, чем занимается и откуда у него деньги.

Диана пришла в ужас. Она не желала слушать ни объяснений, ни извинений. Сразу по возвращении в Сиену она вернула ему все подарки — драгоценности, одежду, отдала письма и сказала, что в жизни больше с ним не заговорит.

Он не видел ее больше года, а когда увидел, то поразился. Диана шла через Кампо, катя перед собой коляску с близнецами. Кто-то сказал ему, что теперь она замужем за профессором Толомеи. Умберто сразу понял, что отец детей — он. Когда он подошел к Диане, она побледнела и сказала — да, девочки его, но она не желает, чтобы ее дочерей растил преступник.