Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса(СИ)

----------------------- Page 114-----------------------

Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.

Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.

И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,

Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею

Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.

Стыд пропадет. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды

Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.

(Op. et dies, 174 слл.).

Это потрясающее по силе общее описание подкрепляется целым

рядом более конкретных сетований на засилие знати. Самоуправство

" царей-дароядцев" (???????? ?????????, ст. 38-39, 263-264) поэт иллю╜

стрирует красноречивой притчей, где ястреб, схвативший соловья, по╜

учает свою жертву:

Что ты, несчастный, пищишь? Ведь намного тебя я сильнее!

Как ты ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно,

И пообедать могу я тобой, и пустить на свободу.

Разума тот не имеет, кто мериться хочет с сильнейшим:

Не победит он его -- к униженью лишь горе прибавит!

(ibid., 207-211).

Однако Гесиод не ограничивается сетованием на нарушение силь╜

ными людьми социального порядка. Он предупреждает о божествен╜

ном возмездии, о тех бедствиях, которые вездесущие и всевидящие

боги посылают людям за проступки их правителей:

Целому городу часто в ответе бывать приходилось

За человека, который грешит и творит беззаконье.

Беды великие сводит им с неба владыка Кронион, --

Голод совместно с чумой. Исчезают со света народы...

(ст. 240-243).

И ниже еще раз, с прямым указанием на виновников этих бедствий,

не чтущих правды царей:

. И страдает

Целый народ за нечестье царей, злоумышленно правду

Неправосудьем своим от прямого пути отклонивших.

И берегитесь, цари-дароядцы, чтоб так не случилось!

Правду блюдите в решеньях и думать забудьте о кривде

----------------------- Page 115-----------------------

Разумеется, реакция народа не ограничивалась сетованиями и пре╜

дупреждениями. Рано или поздно наставал момент, когда долго накап╜

ливавшееся недовольство выплескивалось в более или менее стихийное

выступление. При этом нередко было достаточно какого-либо внешне╜

го толчка, чтобы всколыхнуть все общество. Так, в Афинах попытка

захватить тираническую власть, предпринятая в 30-е годы VII в. до

н.э. аристократом-олимпиоником Килоном (см.: Her. V, 70-71; Thuc.

I, 126; Plut. Sol., 12),26 хотя и окончилась неудачей, тем не менее имела

большой политический резонанс. Показав отсутствие единства в пра╜

вящем сословии, шаткость традиционного порядка, она развязала по╜

литическую активность народной массы. "После этого,27 -- свидетель╜

ствует Аристотель, -- в течение долгого времени происходили раздоры

(?????? ?????????) между знатью и народом" (Ath. pol., 2,1).

И ниже, характеризуя обстановку в Афинах накануне выступле╜

ния Солона, Аристотель еще раз указывает на засилие знати, недо╜

вольство народа и естественный результат всего этого -- социальную

смуту: "Ввиду того, что существовал такой государственный порядок

и большинство народа было в порабощении у немногих, народ восстал

(???????) против знатных. Смута была сильная (??????? ?? ??? ???????

?????), и долгое время одни боролись против других... " (ibid., 5, 1-2).

Надо обладать поистине безграничным недоверием к античной тради╜

ции, чтобы, как это делается теперь некоторыми историками, игнори╜

ровать эти свидетельства, подкрепленные массою других данных, и от╜

рицать накал социальной борьбы и революционный характер всей си╜

туации века архаики. Такую именно позицию занимает В. П. Яйленко,

автор общего очерка архаической эпохи, опубликованного в составе

новейшего коллективного труда о Древней Греции.28 Мы признаем за

каждым право высказывать свое мнение, сколь бы парадоксальным

26См. также: Радциг С. И. Килонова смута в Афинах (эпизод из истории родовых

отношений в А тти к е )// ВДИ. 1964. N3. С. 3--14; Berve H. Die Tyrannis bei den

Griechen. Bd I. S. 41-42; II. S. 539-540.

27Собственно после суда над теми, кто был виновником в кощунстве, т. е. в рас╜

праве над отдавшимися под покровительство богов сторонниками Килона, с чего

именно и начинается сохранившийся текст "Афинской политии" (гл. 1). Суд этот

позднейшая традиция связывала с началом политической деятельности Солона,

т. е. относила -- по-видимому, справедливо -- к рубежу VII-VI . до н. э. (см.: Plut.

Sol. 12). Однако ничто не мешает видеть в упоминании Аристотеля о суде над

нечестивцами завершение общего рассказа о Килоновой смуте, коль скоро все это

помещается им во времена до Солона и даже до Драконта. Тогда и слова "после

этого" в начале 2-й главы можно толковать как общее указание на время после

заговора Килона с его ближайшими последствиями. Ср.: Бузескул В. П. Афинская

полития Аристотеля как источник для истории государственного строя Афин до

конца V в. Харьков, 1895. С. 176-177, 295 слл.