Eat you alive (СИ)

— Я заберу запись, будем вместе потом смотреть, всегда хотел интимное видео с тобой, — издевается над омегой Чонгук, выходит почти до конца и вновь толкается. Только Юнги собирается осыпать альфу очередными проклятиями, как тот переходит на резкие и размашистые толчки, выбивая весь воздух из лёгких омеги. Юнги всё ещё старается прикрывать одной рукой лицо, прекрасно зная, что это бесполезно, второй он впивается в руку альфы, чтобы лишь как-то держать равновесие. Омега стонет громко, свой же голос эхом в голове отражается — у Юнги от такого горячего, дышащего ему в шею альфы кости плавятся, он вечность зажатым в этих руках провести готов. Чонгук зубами в его шею вгрызается, руками бока, бёдра, ягодицы сминает, через боль показывает, как скучал, как одичал, до упора на себя натягивает. Чонгук надышаться не может, и пусть, в маленьком пространстве лифта и так пахнет только Юнги — Чонгуку мало, он прикрывает веки, толкается до конца, любуется подрагивающими ресницами омеги, впитывает, как губка, его хрипы-вздохи, столько всего хочет сказать, но лучше показать.

Разворачивает парня лицом к себе, приподнимает и, заставив обвить себя ногами, вновь вжимает в стенку. Не видеть его лицо — пытка: Чонгуку нравится следить за его эмоциями, он знает наизусть каждый сантиметр этой кожи, но влюбляется каждый день по-новому. Альфа проводит языком по скуле Мина, спускается ниже, мажет по губам, отстраняется, но Юнги поддаётся вперёд, скрещивает руки на его шее и сам целует — мокро, глубоко, пошло.

Чонгук такого Юнги обожает. Обожает, когда Мин начинает всё скромно, вечно недоволен и хмурит свой крохотный носик, а потом входит во вкус и превращается в бестию, которая Чонгука одним взглядом в угольки под своими ногами превращает. Юнги и так сплошной соблазн — его взгляды, движения, его легонько царапающие шею альфы ноготочки, пока тот остервенело втрахивает его в стенку — всё в Юнги это чистая животная страсть — от неё волку крышу сносит на раз. Чонгуку всегда будет мало, ему никогда не насытиться, только не с Юнги. Чонгук нашёл свой живительный источник, век из него испивать готов.

Когда дверцы лифта расходятся, то перед взглядом Чимина и Тэхёна предстают лохматый и покусанный Юнги и ничем ему не уступающий Чонгук.

— Ахуеть, — присвистывает младший Чон. — А мы с тобой в лифте не пробовали, — обиженно обращается он к Чимину.

— Зато мы пробовали то, до чего им ещё идти и идти, — торжествующе улыбается своему альфе Пак.

— А как мы, по-твоему, Даниэля зачали? — не сдерживается Юнги и громко смеётся с удивлённого лица друга.

— Нам Даниэль не разрешает сексом заниматься, — Чонгук поднимает с пола куртку и выходит в лобби. — Стоит мне к Юнги приблизиться, как он рычит и бежит в нашу кровать. А Юнги его ни на секунду не оставляет, вот и довольствуюсь лифтами, — жалуется Чон брату.

— Так мы к Даниэлю и приехали, — говорит Тэхён. — Давайте, мы заберём его хотя бы до ночи, а вы погуляете, то есть натрахаетесь, — громко смеётся Тэхён и получает осуждающий взгляд от Мина. — Серьёзно, отдайте мне моего племянника, хотя бы на эти пять часов, привезу в целости и сохранности.

— Я уже и кормил его, и укладывал, — перебивает альфу Чимин. — Мы справимся, тем более он нас любит. Ну пожалуйста.

Чонгук ожидающе смотрит на Юнги, который и хочет побыть со своим альфой, но и малыша отдавать никому не хочет.

— Ладно, — наконец-то, соглашается Мин. — Он сейчас спит, пусть проснётся, заберёте. Пойдёмте, я соберу ему вещи.

Юнги вновь входит в лифт, за ним следуют и все остальные. Чонгук сразу достаёт мобильный и бронирует номер-люкс в лучшем отеле Сохо.

— После сна его надо покормить. Если он рычит, не поддавайтесь, он уже знает, что некоторых этим пугает, и пользуется. После еды обязательно возьмите погулять, он перед сном должен подышать свежим воздухом, и не забывайте про Куки, я вам положу его в сумку, иначе этот волчонок не уснёт, — тараторит без остановки Юнги и вновь проверяет всё ли положил в сумку.

— Да не переживай ты так, мы разберёмся, — улыбается Тэхён и проходит в пентхаус, из которого сперва слышен писк, потом голос няни, которая пытается успокоить видимо проснувшегося малыша, а следом такой злой рык, что Чонгук срывается в спальню, спасать няню. Малыш, который лежит посередине своей кроватки и продолжает рычать, увидев отца, сразу переходит на громкий плач, и демонстративно скидывает Куки на пол.

— Король драмы, — усмехается Чонгук и, подойдя к кроватке, берёт ребёнка на руки. — Ты же не хочешь плакать, ты только кричишь, и даже слёз нет, перестань терроризировать няню, — спокойно говорит ребёнку альфа.

Дэниэль замолкает, внимательно смотрит на лицо отца, а потом зло рычит и на него.

— Кто обидел моего волчонка, кто посмел? — громко спрашивает вошедший в спальню Тэхён и идёт к Чонгуку.

Ребёнок, услышав дядю, сразу дёргается в руках отца, а стоит Тэхёну протянуть к нему руки, как дарит ему беззубую улыбку и позволяет прижать себя к груди.