Eat you alive (СИ)

— Я ведь начну ревновать, — хмурит брови Чонгук и торопит переодевающегося в их спальне Юнги. Мин передаёт сумку Чимину, в сотый раз повторяет свои указания и продолжает тискать ребёнка в руках Тэхёна.

— Ты его будто на год отсылаешь, — смеётся Чонгук. — Пошли уже.

Альфа подходит к брату и, поцеловав малыша, наказывает ему хорошо вести себя. Юнги тратит ещё несколько минут на прощание с сыном и уходит за своим альфой.

***

После того, как серый волк с маленьким чёрным волчонком разносят всю квартиру, Чимин всё-таки выбирается из-под них и требует вернуть человечье обличье. Омега идёт в душ со словами, что бы к его приходу вся мебель была на местах, а ребёнок одет к выходу и сидел в коляске. Через час все трое идут гулять в ближайший парк.

***

— Я скучаю по малышу, — Юнги лежит спиной на груди Чонгука в огромной ванной, из которой пена вместе с водой за края переливается. Альфа покрывает короткими поцелуями плечи и шею омеги, просит быть более терпеливым к отсутствию мелкого.

— Я не привык так долго без него быть, — Юнги поворачивается боком и кладёт голову на его грудь.

— Это не малыш — это маленький монстрик, который ревнует тебя ко мне, — смеётся Чонгук. — А тебе это нравится.

— Мне и с тобой нравится, — смягчается омега. — Просто, когда его долго нет в поле зрения, я ужасно скучаю.

— Тебе придётся ещё немного поскучать, потому что я заказал ужин в номер и выбрал всё то, что ты любишь, — безапелляционно заявляет альфа.

— Но Чонгук, — пытается поныть Юнги, но Чон разворачивает его лицом к себе и сажает на колени.

— Уверен, Даниэлю с его любимым дядей Тэ хорошо. Как бы его первым словом «Тэ» не было, — язвит Чонгук.

— Мне нравится, когда ты ревнуешь, и Даниэлю тоже. Уверен, он нарочно тебя провоцирует, он весь в папу, — смеётся омега и целует альфу.

***

После часовой прогулки по парку, Тэхён предлагает зайти за кофе в его любимую кофейню. Чимин остаётся с малышом сидеть на скамейке рядом с кофейней и покачивает коляску, чтобы успокоить разбушевавшегося с уходом дяди Даниэля.

— Надо же, какая чудесная картина, — Чимин даже вздрагивает от неожиданности, увидев непонятно откуда взявшегося Рена. — Ты так чудесно смотришься с малышом, — омега прикладывает ладонь у груди и театрально вздыхает. — Вот только жаль, что всё, что тебе остаётся — это нянчится с чужим ребёнком. На что не пойдёшь ради любви.

— Хоть полегчало? — Чимин смотрит на парня снизу-вверх, даже с места не двигается. — Ты правильно выплёскиваешь, а то тяжко в себе столько дерьма носить, ты ведь из него только и состоишь? — усмехается омега.

— Я смотрю, у тебя язык развязался. Осмелел только потому, что тебя серый волк трахает, — цедит сквозь зубы Рен. — Пойду кстати, поздороваюсь с ним.

Рен нагибается к коляске, чтобы посмотреть на малыша, но Даниэль рычит на омегу, и тот даже отскакивает назад.

— Весь в своего папочку ненаглядного, такой же злючий и невоспитанный, — бросает Рен и идёт к входу в кофейню, на ходу доставая мобильный. — С ребёнком человек, это наш шанс, я отвлеку волка, у вас десять минут, чтобы быть у кофейни CoffeeInn, — говорит Рен собеседнику и, сбросив звонок, толкает стеклянную дверь. Омега, нацепив на себя свою лучшую улыбку, идёт прямиком к стоящему у кассы и расплачивающемуся за кофе Тэхёну.

Чимин ёжится от ставшей прохладной к вечеру погоды, жалеет, что решил остаться с Даниэлем на улице, и только встаёт на ноги, чтобы отправиться за задержавшимся внутри альфой, точнее, чтобы спасти его от Рена, как затылок прошивает острой болью, а потом перед глазами темнеет, и омега тяжёлым мешком оседает на землю.

Когда Тэхён, наконец-то, отвязавшись от прилипчивого Рена, выходит из кофейни — он не видит на скамейке Чимина, но коляска стоит на месте. Альфа сразу понимает, что что-то не так — Чимин бы не оставил ребёнка одного. Он подбегает к коляске и только сейчас замечает лежащего на земле омегу и то, что коляска пуста. Тэхён первым делом проверяет пульс Пака и пытается дрожащими руками достать из кармана мобильный. Он не знает, что и как скажет брату, не понимает, что с Чимином. Для Тэхёна будто моментально наступает мрак, он одну руку держит под головой омеги, который понемногу начинает приходить в себя, а второй лихорадочно тыкает по клавишам, путает цифры и к Чонгуку попадает только с четвёртого раза. Тэхён прокашливается, чуть ли не до треска аппарат у уха сжимает, не знает, как скажет брату, что не уберёг его сына, не знает, как вообще самому в эту правду поверить. Двадцать минут назад всё было хорошо, было идеально. Как за такой короткий период времени для Тэхёна настал Ад на Земле, он не понимает.

— Чонгук, — хрипло начинает альфа, стоит брату ответить на звонок.

— Я как раз тебя набирал, — улыбается Чонгук. — Как там мой волчонок, у меня волк опять бесится, я беспокоиться начал.

— Он… — Тэхён осекается, прикрывает веки и с шумом выдыхает. — Чонгук, его похитили. Прости меня, умоляю прости меня, я умру, но найду его.

— Что?

Юнги, который причёсывается в ванной, выбегает в номер от того, как громко был задан вопрос.