Eat you alive (СИ)

Юнги напрасно переживал и нервничал — ужин проходит в тёплой и дружественной обстановке. Дживон весь вечер очень внимателен и обходителен, много спрашивает про детство парней, лично ухаживает за столом, и на какое-то время Юнги забывает, что он в доме оборотней. Во время десерта Дживон поспрашивал насчёт интервью, и как оно прошло, узнал, что омега собирается рассказать прессе в следующем. Также альфа выразил ему слова поддержки, несколько раз подчеркнул, что если омега неуверен, то может отказаться, но Юнги заверяет его, что пойдет до конца, потому что устал жить в страхе. Чонгук не объявился даже после десерта, и пусть никто в доме кроме Дживона и Юнги его и не ждёт. Просидев еще полчаса за кофе с Муном, омеги стали прощаться, на что Дживон объявил, что никуда их не отпустит, и уже давно за полночь. Юнги попытался возразить, но альфа был непреклонен. Омеги разбрелись по уже знакомым спальням, Мун поднялся к себе, а внизу остались пить виски только Тэхён и Дживон.

— Ждёшь, когда я спать пойду, чтобы в его постель залезть? — усмехается Дживон сыну.

— Нет, ты же четко сказал, что под твоей крышей нельзя, поэтому я утолил свой голод до того, как привёз их сюда, — с ухмылкой заявляет Тэхён.

— Вот сучёныш, — смеется альфа и поворачивается к открывшейся двери. — Ну, наконец-то, почтил нас своим присутствием, — обращается Дживон к идущему в их сторону и явно злому старшему сыну. Чонгук подходит к дивану и, забрав из рук Тэхена его бокал с виски, опускается рядом.

— Чего ты так рано зашёл-то? Мог бы рассвета дождаться, — язвит отец.

— Когда успел, тогда и зашёл, — огрызается Чонгук. — Я из Дезира, сам понимаешь, дорога долгая. Как посидели? Развлеклись? — ядовито спрашивает альфа.

— Чего ты такой бешенный? — не сдерживается Тэхён.

— Не нравится моё настроение, иди погуляй, — зло бросает ему Чон.

— И пойду, — Тэхён поднимается на ноги и, пожелав отцу спокойной ночи, идёт на выход.

— Так чего ты такой злой? Что там у полукровки нового, что-то выяснил? — озабоченно спрашивает Дживон.

— Ничего нового, кроме того, что меня этот фарс уже достал. Эти омеги тоже. Быстрее бы разобраться и зажить прежней жизнью. Как ужин прошёл? — Чонгук откидывается на спинку и расстёгивает пуговицу на рубашке.

— Ужин прошел превосходно, но я решил сделать тебе подарок и не закончил его так, как изначально планировал, — Дживон встаёт на ноги. — Он спит в третьей спальне для гостей, так что спокойной тебе ночи или неспокойной, тут как пойдёт, — подмигивает сыну альфа и идёт к лестнице.

Ядовитая улыбка расползается на лице Чонгука, он залпом допивает виски и, поднявшись с места, медленно идёт наверх, за своей добычей, за своей наградой, за тем, о ком думал без остановки весь день.

Юнги полностью расслабляется в душе, снимает усталость и напряжение нервного дня и, подсушив волосы полотенцем, выходит из ванной. Бросив полотенце на кресло, омега вздрагивает — он только сейчас замечает, стоящего у окна Чонгука. Альфа, скрестив руки на груди, скользит голодным взглядом по полуобнаженному телу и только потом смотрит в глаза:

— Я тебя напугал?

Юнги не может понять — Чонгук вроде такой же — в его присутствии у Юнги всегда пол рябью под ногами идёт, но этот Чонгук другой. От него волнами исходит опасность. Даже воздух в комнате ей пропитан, Юнги его пощупать может. У омеги кожа мурашками от этого взгляда покрывается, хочется обратно в ванной скрыться, а ещё лучше там запереться. Потому что в этих глазах напротив ни капли нежности или тепла — о его взгляд до костей порезаться можно.

— Просто, — прокашливается Мин и ищет глазами футболку, которую вроде до душа выкинул на кресло. — Я не ожидал тебя увидеть.

— Я был очень занят, но я не мог нарушить нашу новую традицию и не пожелать тебе спокойной ночи, — альфа отталкивается от стены и медленно идёт к Юнги. Скорее подкрадывается, в каждом его движении есть что-то хищное, от всего этого и даже его тона Мину не по себе. Чонгук останавливается напротив и поднимает руку, чтобы коснуться щеки, но Юнги отворачивается.

— Тебе лучше уйти. Ужин был отличный, но я устал и хочу спать, — Мин сам поражается, что проговорил фразу до конца, что ни разу не запнулся.

Чонгук не отступает, суживает зрачки, приподнимает уголки губ в ухмылке и становится вплотную. Его снова слишком много, он всё пространство заполняет собой, шансов на побег не оставляет. Юнги весь сжимается, чувствует себя мизерным, рядом с нависшим над ним альфой.

— Уверен? — хрипло говорит Чон и смотрит прямо в глаза, ломает волю омеги, давит, напирает. Юнги не выдерживает, знает, что проиграет, если так пойдёт, и резко дёргается в сторону двери, чтобы выставить наглого альфу, но Чонгук перехватывает его поперёк и вжимает в стену.

— Прогоняешь, значит, — вздыхает альфа. — Когда уже перестанешь? Когда примешь тот факт, что от меня никуда не деться, да и не особо ты этого хочешь, — Чонгук проводит пальцами по обнаженному животу омеги, царапает ногтями. — Я же знаю, что хочешь.

— Пусти, — скорее просит, чем требует омега.