Eat you alive (СИ)

— Пустил бы, — хмыкает альфа и покрывает короткими поцелуями шею. — Не будь ты таким сладким, таким соблазнительным, таким якобы невинным, но в то же время пропитанным развратом до мозга костей. Ты ведь нарочно так себя ведёшь? Нарочно одним взглядом с ума сводишь? — Чонгук всматривается в глаза Мину, видит в них непонимание, но продолжает давить, пытается разгадать свою самую сложную загадку за эти годы.

— Я не понимаю, о чём ты, — Юнги вновь дёргается, и вновь его впечатывают в стену.

— Перестань убегать, от себя хотя бы, своей сущности. И перестань ломаться, пожалуйста. Это дико вставляет, конечно, — альфа очерчивает большим пальцем подбородок парня. — Мне даже нравится твоя напускная невинность, но терпеть всё сложнее и сложнее. Можно сказать, невыносимо. Хочу увидеть твой разврат, прочувствовать его на себе. Очень хочу. Вот настолько, — Чонгук хватает ладонь всё ещё не до конца понимающего омеги и прикладывает к своему паху. Юнги от неожиданности дёргает руку назад, но альфа сильнее вжимает в себя маленькую ладонь, водит ею по натянувшему грубую ткань члену.

Юнги желание альфы отчётливо чувствует, взгляда от чёрного омута напротив убрать не в силах, ладонь омеги горит словно, волдырями покрывается. Мин ойкает, когда альфа приподняв его за бёдра, заставляет опоясать себя ногами и, продолжая вжимать в стену, впивается в губы поцелуем. Юнги под его напором, как песочный замок, осыпается, по всем фронтам проигрывает, сдаётся — только успевает, что цепляться за шею и за ворот рубашки, лишь бы не соскользнуть, не дать воздуху между просочиться. Чонгук, не прерывая поцелуй, отлепляет омегу от стены и, подойдя к кровати, опускает на неё. Вжимает в белоснежные простыни, продолжает целовать, не даёт тому отдышаться. Поцелуй становится все жёстче и жёстче, Юнги теряется в ощущениях, собраться не может, но всё равно ладонями на грудь альфы давит, требует отстраниться.

— Чонгук, — кое-как вырывается Мин. — Мы в доме твоих родителей, и вообще, я не хочу, не надо…

Чонгук только усмехается, резко поворачивает его лицом вниз, вжимает в подушки и шепчет:

— Хочешь же, притом очень хочешь, дрожишь подо мной, малыш. Пойди уже на поводу своих желаний, — альфа рывком дёргает пижамные штаны омеги вниз и чуть ли не облизывается, поняв, что под ними нет белья. Юнги дергается, пытается до резинки штанов дотянуться и обратно их натянуть, но Чонгук их до конца сдёргивает и отбрасывает в сторону, не позволяет омеге повернуться, вдавливает в постель. Альфа проводит пальцами по позвоночнику вниз, не останавливается и, несмотря на уже сильный протест со стороны омеги, разводит руками половинки, надавливает на колечко мышц. Он еле волка на цепи держит — до боли хочется погрузится, ощутить жар и узость тела под ним.

— Прекрати. Я буду кричать! — уже зло говорит Мин.

— Обещаю, что будешь, — усмехается альфа, лижет лопатки, рёбра пересчитывает. — Ты знаешь, что такое секс с волком? Тебе твой дружок не рассказывал? — спрашивает он.

— Нет, — заливается краской омега.

— Тебе понравится, — кусает мочку уха, оттягивает зубами и продолжает шептать, — Это сцепка, когда я могу кончать и кончать в тебя без последствий, потому что ты человек. Это несколько часов твоя попка, натянутая на мой член, и это, блять, мне уже снится. Поэтому расслабься и наслаждайся.

— Тогда, когда мы поцеловались, ты чуть не превратился, — обрывисто говорит Мин и всё ещё не оставляет попыток перевернуться. — Я боюсь, — Юнги всё-таки удаётся развернуться, он сразу тянется к простыне и пытается накрыться.

— Что я превращусь во время секса? — выгнув бровь, спрашивает Чон, и Юнги угукает. — И что? Ты уже трахался со зверем, чего боишься? — Чонгук понимает, что сморозил глупость, по вмиг побледневшему лицу омеги, по тому, как тот глаза моментально опустил, невидимые барьеры воздвиг. — Не превращусь, — сразу меняет тон на нежный альфа. — Я себя контролирую, — Чонгук притягивает парня к себе и поглаживает его щёку. — Я не хочу, чтобы ты думал, что ты мне интересен только в постели. Ты мне нравишься, Мин Юнги, очень сильно нравишься, и если ты не хочешь — я не буду напирать, хотя признаюсь, с ума по тебе схожу.

От этих слов у Юнги внутри тепло разливается, он каждое запомнит, через всю жизнь пронесёт. Мин не сдерживается, легонько улыбается и, сам обвив руками шею альфы, целует. Сперва робко, осторожно, но у Чонгука терпение и так на грани, чтобы довольствоваться неумелыми и робкими поцелуями — он сразу вовлекает омегу в страстный и мокрый поцелуй, вновь вдавливает в постель и шепчет в губы:

— Разреши мне кое-что сделать. Обещаю, тебе понравится, — Юнги не понимает, что затеял альфа, но больше не дёргается и послушно поворачивается на живот.