Эдди Рознер: шмаляем джаз, холера ясна!

Александр Симоновский:

Мы хотели сломать традицию, Игорь и Владимир копировали аранжировки безумно популярных тогда биг-бэндов Боланда-Кларка, Тэда Джонса-Мела Льюиса, Дона Эллиса. Играли мы, например, пьесу «Турецкие бани» Эллиса в сложном ритме на 7/8. Слушая бобины с джазовыми записями, транслировавшимися по «Голосу Америки», выписывали оркестровые голоса. Записи были полны помех, ведь «вражеские передачи» глушились. Приходилось по нескольку раз прокручивать каждую фразу. Это сейчас любую аранжировку можно купить или скачать из Интернета, а тогда все было по-другому. Добавьте сюда еще и «художественный контроль». Хотя нас было трудно контролировать. Репетируем в гомельской тиши, вдали от большого начальства, а на гастролях играем то, что считаем нужным. Едва ли не в каждой гастрольной поездке к нам подходили местные музыканты, чтобы выразить свое восхищение.

В оркестре работали саксофонисты Виктор Подкорытов и Юрий Юренков (впоследствии – в ансамбле «Каданс»), трубач Лев Самохвалов (инспектор бэнда). Жили мы в одном из отелей Гомеля, выступали в зале филармонии. График был плотный. Особенно мне запомнились гастроли в Ленинграде в августе 1971 года. Мы давали концерты на летней эстраде Измайловского парка в течение 15 дней. И все эти дни – полный аншлаг!

Хорошее было время. В Ленинграде везде попадались забегаловки категории «рюмочная». Зайдешь, опрокинешь стопочку, закусишь… Как-то раз по случаю праздника или дня рождения выпили. Наутро – концерт. Виктор Подкорытов пошел к микрофону играть свое соло, а по пути опрокинул несколько нотных пультов. Шуму было – в прямом и переносном.

Рознер – личность незаурядная и колоритная. Он многое испытал, многое пережил, но был очень улыбчив. Музыкальным руководителем у него тогда работал Михаил Холодный. Интеллигентный человек, всегда внимательный и серьезный, Миша улыбался редко и говорил тихо. Однажды на репетиции в партитуру внесли изменения, которые я не отметил в своей партии и в результате сделал во время концерта ненужный акцент. Со словами «Саша, вы, наверное, забыли?» Холодный перечеркнул ноту, которую не следовало акцентировать. Однако на следующем выступлении я повторил свою ошибку. Тогда Миша снова подошел ко мне и, ни слова ни говоря, аккуратно выковырял лишнюю нотку из моей партии. В буквальном смысле. Во время гастролей в Новосибирске наш концерт транслировало местное телевидение. В антракте выясняется, что меня ищет вахтер. Барабанщик у вас где, спрашивает, его, дескать, к телефону. В телефонной трубке – незнакомый женский голос: «Мы смотрим телевизор, вы мне очень понравились». Рандеву было назначено на вечер после концерта. Красивая женщина оказалась.

Наверное, рознеровский магнетизм заряжал весь оркестр.