Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище

После того как Дюпен объяснил, что пишет научную работу о филадельфийской системе опеки над обездоленными, вызывающей во Франции немало восторгов, нас без особых придирок пропустили в Олд Блокли и направили к серьезного вида малому по имени мистер Каупертуэйт. Услышав Дюпенову выдумку, он тоже не задал нам ни единого вопроса касательно нашего нежданного прибытия.

– Отец Кин из Церкви Святого Августина рекомендовал мне побеседовать с мальчиком по имени Билли Суини, – сказал Дюпен. – Он полагает, что история Билли может представлять интерес для моей работы.

Мистер Каупертуэйт пожал плечами и покачал головой.

– Говоря откровенно, история вполне обычная. Однако Билли – работник старательный и сердцем добр, – ответил он, взглянув на нас с Сисси в явной надежде, что мы можем предложить взять мальчишку на контракт. – Скажу более, в эту минуту он как раз трудится в мастерских.

По пути к Билли мистер Каупертуэйт устроил нам импровизированный тур по сиротскому приюту. В приюте царила спартанская простота: дортуары, битком набитые узкими койками, немногочисленные окна без занавесей. В воздухе веяло весьма неприятным запахом неясного происхождения.

– Скажите, ведь все живущие здесь дети – сироты? – спросила Сисси, очевидно, не желавшая верить моим объяснениям насчет порядков в Олд Блокли.

– В каком-то смысле – да, все они сироты, – отвечал мистер Каупертуэйт. – Все это – дети, оставшиеся в одиночестве после того, как родители их отошли в мир иной или утратили способность надлежащим образом заботиться о потомстве. Сказать по чести, – добавил он, – под нашей опекой дети жестоких отцов и матерей имеют куда больше шансов остаться в живых.

Очевидная убежденность мистера Каупертуэйта в том, что только приют и спасает его подопечных от неминуемой гибели, расстроила Сисси сильнее прежнего.

– И они остаются у вас до совершеннолетия? – с надеждой спросила она.

– Мы прилагаем все старания, чтоб обеспечить контрактами как можно больше детей, – отвечал мистер Каупертуэйт, ведя нас за собою по коридору. – Обычно это происходит в возрасте лет от шести до десяти. В уплату за труд взявшие их на контракт предоставляют детям стол, кров, одежду да кой-какое образование, и это куда больше, чем могут предоставить им родители. Когда им исполняется восемнадцать, срок контракта истекает, они получают «причитающееся свободному», долларов этак двадцать, и тут уж вольны подыскивать работу за жалованье, – объяснил мистер Каупертуэйт, не скрывая гордости.

– Какая интересная система, – осторожно сказал Дюпен. – Насколько же она эффективна? Становятся ли те, кто проходит через нее, достойными, полезными для общества гражданами?

Наш провожатый разом помрачнел.

– Случается, ребенок не подходит для житья во взявшей его семье и возвращается к нам, ну, а в отдельных случаях – пускается в бега. Детям, вернувшимся в приют, мы стараемся подыскать новый контракт, а вот беглецам, боюсь, не можем помочь ничем.

Тут я невольно задался вопросом, сколько раз возвращался в Олд Блокли Билли Суини. Тем временем мистер Каупертуэйт распахнул перед нами дверь мастерской, где группа подростков тихо, с великим усердием трудилась над починкой башмаков. Одеты они были в опрятные, но скверно сидящие мундирчики, что только усугубляло их жалкий вид.

– Все это – дети, которым вы не смогли подыскать контрактов? – негромко спросила Сисси. – Или отосланные назад теми, кому вы их передали?

– Боюсь, и то и другое. Несмотря на все наши старания, мы не в силах найти достаточно добрых филадельфийцев, готовых предложить этим несчастным подобное место. Уж не подумываете ли об этом вы? – с надеждой спросил мистер Каупертуэйт.

– Вполне возможно, – ответила жена, прежде чем я успел вставить хоть слово. – Поэтому мы с мужем и были так рады составить месье Дюпену компанию. И пока что наш визит весьма познавателен.

– Прекрасно, – просиял мистер Каупертуэйт. – А вы, сэр?

Услышав вопрос мистера Каупертуэйта, Дюпен заметно встревожился.

– Я проживаю в Париже, – поспешно сказал он. – А здесь – с чисто исследовательскими целями.

Мистер Каупертуэйт печально кивнул, прошел в мастерскую и встал перед прилежными молодыми людьми.

– У нас гости, – объявил он.

Дети немедля бросили свои занятия и встали. Мистер Каупертуэйт поднял руку, словно дирижер перед оркестром.

– Добрый день, – дружным хором сказали его подопечные.

Тут я заметил в задних рядах группы Билли Суини. Судя по взглядам Сисси с Дюпеном, заметили его и они. От страха лицо мальчишки сделалось бледнее обычного, взгляд заметался из стороны в сторону, точно он вот-вот пустится бежать, но все подобные замыслы в следующий же миг потерпели полное фиаско. Рука мистера Каупертуэйта описала в воздухе круг, дети выстроились в колонну и с солдатской четкостью двинулись маршем вкруг комнаты. Билли Суини возвышался над прочими на целую голову, и потерять из виду его рыжие кудри было просто-таки невозможно. Завершив круг, дети вернулись к столам и встали навытяжку, глядя прямо перед собой. Мистер Каупертуэйт вычертил ладонью в воздухе вертикальную линию, и все они разом сели.