Единственная для Барса

Когда, в какой момент эта девчонка стала ему так дорогб? Когда он понял, что не сможет дышать без нее? Чем она его приворожила? Кир не хотел задумываться над этим. Все потом, он подумает об этом потом, когда в его руках перестанет рыдать и трястись его пара.

Он отпустил ее только в салоне, когда усадил на заднее сиденье Гелендвагена. Чертыхаясь сквозь зубы, накинул ей на плечи свой пиджак. Стуча зубами, Лика закуталась в плотную ткань. С ее мокрых волос капала вода, смешиваясь со слезами.

— Я думала, ты утонул! — выдохнула девушка, когда Кир включил зажигание. — Думала, что потеряла тебя!

— И поэтому полезла спасать меня, не умея плавать? — холодно откликнулся он.

Эта холодность ударила ее в самое сердце.

— Где ты был? — произнесла она непослушными губами.

— Хотел тебя удивить, — на его лице мелькнула кривая усмешка. — Но не так, как ты думаешь. — Он небрежно мотнул головой. — Топиться я точно не собирался. Посмотри рядом с собой.

Лика опустила взгляд влево и замерла от изумления. Даже всхлипывать перестала.

Рядом с ней, в уголке сиденья лежала крупная морская раковина. Плоская, состоящая из двух створок, плотно прилегающих друг к другу. Каждая створка была размером с ладонь взрослого человека, и сейчас, в вечернем свете, они отливали сине-зеленым, почти изумрудным цветом.

— Что это? — выдохнула девушка, осторожно дотрагиваясь до этого чуда.

— Морская жемчужница. Сидела на глубине двухсот метров.

Он сказал это так непринужденно, словно речь шла о прогулке по берегу.

Лика подняла на него ошарашенный взгляд:

— Двести метров?.. Но… люди не могут нырять так глубоко…

— Люди — не могут. Но мы не люди.

Да, он прав. Они не люди.

Закусив губу, девушка погладила пальцем шершавую поверхность моллюска. Сейчас, придя в себя и понимая, что опасность уже позади, она вдруг ощутила прилив чисто женского любопытства и тихой гордости.

Надо же… Он нырял на глубину двести метров ради того, чтобы достать ей эту раковину!

Еще никто, никогда не совершал ради нее подобных безумств. Это было и страшно, и очень приятно. Так приятно, что Лике захотелось сейчас же перебраться на колени к Кириллу, свернуться там мокрым клубком и замурлыкать.

Но она подавила в себе это желание.

— Как думаешь, там есть жемчуг? — поинтересовалась как бы межу прочим.

— Конечно, — он небрежно пожал плечами, — иначе зачем бы я за ней лез?

* * *

После инцидента на пляже Кир отвез Лику домой. Было около восьми вечера, и девушка ожидала, что Кир войдет в дом вместе с ней, но он только покачал головой:

— Нейман. Я должен с ним встретиться. Заодно и вещи твои заберу.

Лика поджала губы. Она еще не простила Киру его пляжную выходку, но сейчас, прижимая к груди раковину-жемчужницу, она согласна была на компромисс.

— И когда тебя ждать? — осведомилась девушка, недовольно хмуря тонкие бровки.

Он усмехнулся:

— Как только, так сразу.

Почувствовав себя уязвленной, Лика резко развернулась в сторону дома и, не оглядываясь, взбежала по ступенькам.

Кир проводил ее молчаливым взглядом. Потом достал телефон и набрал номер Неймана, хранившийся в памяти уже много дней.

— Профессор, — произнес он серьезным тоном, без намека на привычный сарказм, — через полчаса в «Тентакле». Устроит?

Он не случайно выбрал это заведение в качестве места встречи. Где-где, а уж там-то точно — Кир это знал — нет ни скрытых камер, ни подслушивающих устройств. Администрация клуба свято блюдет неприкосновенность своих особых клиентов.

Он не знал, чем закончится его разговор с профессором, и удастся ли встретиться с Каховским. Но эти две встречи должны были расставить все точки над «i».

Гибель родных грызла его все эти годы, выжигая сердце и душу холодной ненавистью ко всем, кого он считал виновными в ней. Того же Неймана, который все знал, но не вмешался, не остановил, не взял на себя ответственность. Того же Каховского, который считался другом его отца, но в ночь пожара куда-то исчез. А главное — Андрулеску.

Того Андрулеску, который сейчас с молчаливого согласия большинства правил Химнессом, как своей нераздельной империей.

Того самого, который был отцом Анжелики.

О последнем пункте Кирилл старался не думать. Он решил разделить этих двоих: дочь и ее отца. Будет лучше, если Лика никогда не узнает, что привело его на Тайру и что заставило познакомиться с ней. Так будет лучше для всех.

Особенно для нее.

Уже собираясь завести двигатель, Стромов немного замешкался. Поднял голову вверх, глядя на темные окна второго этажа. По его подсчетам, Лика уже должна была достичь своей комнаты.

И вот, словно в ответ на его мысли, одно из окон, расположенное над крышей крыльца, вспыхнуло ярким светом. На фоне плотно задернутых занавесок появился женский силуэт. Казалось, девушка подошла к окну и застыла, не решаясь отдернуть штору.

Кир ждал, что она сделает дальше. Он даже не обратил внимания, что на миг перестал дышать. Все его существо в этот момент хотело, чтобы Лика отодвинула штору и выглянула в окно.

Но этого не случилось. Постояв немного рядом с окном, силуэт исчез из поля зрения.

Шумно выдохнув, Стромов повернул ключ в замке зажигания.