Единственная для Барса

Он уже выезжал за ворота, когда заметил серый фургон, припаркованный у соседнего дома. Тот самый, на который несколько дней назад указал Борис.

Фары у автомобиля были выключены, в салоне царила абсолютная темнота. Но внутреннее чутье подсказало: эта машина стоит здесь не просто так, и в ней кто-то есть. Кто-то, кто пристально следит за Кириллом.

А может, и не за ним.

Впрочем, это было уже не важно. Самое основное они с Борисом успели — скупили пятьдесят пять процентов акций Химнесса через подставных лиц, которые заключали договора с Борисом. И здесь им по-настоящему повезло, ведь если бы где-то в документах мелькнула фамилия «Стромов» или «Мещерский» — Андрулеску сразу понял бы, что происходит. Но у Бориса была фамилия матери. Когда-то очень давно, по личным соображениям, она не стала регистрировать брак с Павлом Мещерским, регулярно отсутствовавшим на материке. И единственного сына тоже записала на свою фамилию. Чем она руководствовалась — Кирилл не знал и знать не хотел, но был благодарен ей за это решение.

А теперь время правления Андрулеску прошло. Осталось лишь сообщить об этом поверженному королю.

Кир уже представлял, какое лицо будет у давнего врага, когда тот поймет, что Химнесс ему больше не принадлежит.

И в этот момент из-за угла выскочил автомобиль.

Глава 25

Яркий свет фар ослепил, заставил зажмуриться. Воздух разорвал визг тормозов.

Кирилл сбросил скорость, включил заднюю передачу, надеясь избежать столкновения. В голове шальным ветром пронеслись нестройные мысли: как, откуда взялась здесь эта машина? Ведь переулок с односторонним движением! Неужели ловушка?

За спиной, подтверждая его подозрения, показался тот самый фургон. На этот раз с включенными фарами. Он въехал в переулок и встал поперек, блокируя выход.

Кир увидел этот маневр в боковом зеркале. Выругался сквозь зубы.

«Они» — кем бы они ни были — зажали его с двух сторон. Встречи не избежать.

А может, и не нужно ее избегать?

Стромов заглушил мотор и приготовился ждать. Но ожидание было недолгим.

Хлопнули дверцы автомобилей, выпуская наружу нескольких мужчин в балаклавах. В свете фар вороненой сталью блеснуло оружие в их руках.

Кирилл не сдержал тонкой усмешки. Надо же, а «они» подготовились. Что ж, не стоит обманывать их ожиданий.

Он расслабил руки, лежащие на руле. Откинул голову на спинку сиденья, медленно и глубоко вдохнул. Кислород заполнил легкие до самого основания, смешался с адреналином и помчался по венам, наполняя каждую клеточку тела, каждое нервное окончание.

Внутренний Зверь, тихо дремавший внутри, вскинул голову, сделал стойку.

Сквозь сжатые зубы вера прорвалось рычание.

Незнакомцы остановились, не доходя до Гелендвагена несколько шагов. Двое из них вскинули автоматы. Еще у двоих Кир увидел в руках пистолеты. И только один стоял без оружия, сложив руки за спиной в любимой позе Наполеона. От всех пятерых веяло скрытой угрозой. Они был выше, мощнее обычных мужчин и намного опаснее.

Веры.

Пять веров на Тайре.

Это уже целый заговор.

Кир напрягся, ожидая, что будет дальше.

— Выходи из машины! — крикнул тот, что был без оружия. — С поднятыми руками и без шуток!

— А если не выйду?

Стромов присмотрелся к тому, кто говорил. Наверняка это и есть главарь. Но вряд ли сам Андрулеску. Мастер никогда не унизится до участия в подобных делах. Нет, он, как паук, сидит в центре своей паутины и ждет, когда жертва сама упадет ему в руки.

— Мы тебя вытащим, — в голосе говорившего не было и тени сомнения.

Один из мужчин развернулся боком, и Кир увидел глушитель, прикрученный к стволу его автомата.

Вот значит как. Эти парни настроены очень серьезно. Если он им не подыграет, они его просто изрешетят, но все равно добьются своего.

— Ладно! — он демонстративно поднял руки ладонями вверх. — Выхожу. Не стреляйте.

Дверца Гелендвагена с тихим щелчком распахнулась. На губах Кира заиграла усмешка.

Медленно, стараясь не делать резких движений, он вышел.

— Могу я знать, с кем имею честь…

Договаривать не пришлось.

Главарь веров шагнул ближе, уверенным жестом срывая с лица балаклаву. Его глаза светились, как у кота в темноте, а серповидную форму зрачков невозможно было спутать ни с чем.

— Я Алекс Крушевич, — произнес он, глядя Кириллу прямо в глаза, — приор резервации Химнесс. Это мои люди.

Стромов хмыкнул с напускным легкомыслием:

— Ну, думаю, мне представляться не нужно.

— Не нужно, — Крушевич осклабился. — Мы знаем, кто ты, и ты наверняка знаешь, кто нас послал.

— Догадываюсь.

— Садись в машину. Мастер хочет поговорить.

Словно услышав безмолвную команду, остальные веры приблизились еще на один шаг.

Кир незаметно огляделся. Они сузили круг, отрезая ему пути к отступлению. И ведь знают, паскуды, что в открытом бою против пятерых он не выстоит. К тому же шум привлечет внимание людей, обыватели вызовут полицию, а если, не дай бог, здесь обнаружат труп вера или его кровь на камнях — все, военные перевернут остров сверху донизу.

И найдут Анжелику.

Этого Кир не мог допустить.

— Если Мастер так хочет поговорить, почему же он сам не явился? — произнес он небрежным тоном.

— Это ты спросишь у него сам.