Единственная Джун

Прежде чем я успеваю ответить, в кадр попадает кто-то еще. Мужчина, похоже, того же возраста, что и Джун. Худощавый, с черными волосами до плеч, на голове шапка. Он хватает Джун за запястье, пытаясь оттащить ее назад к компании.

– Давай, Бейли, мы уже соскучились по тебе.

Он нагло скользит взглядом по ее красивому лицу и изгибам, во взгляде мелькает намек на флирт. Он поглаживает ее руку, отчего она неловко ему улыбается и отстраняется.

Он хочет ее.

Интересно, у них что-то было?

И от этой мысли мне хочется сдохнуть.

Шум дороги и проезжающих машин смешивается с шумом улицы, когда Джун отходит подальше от компании, держа телефон ближе к лицу. Она снова прикусывает губу.

– Извини за это. Я, эм… мне пора идти. Банда ждет.

– Конечно, – говорю я, надеясь, что мой голос звучит не так жалко, как я себя чувствую. – С днем рождения, Джунбаг. Береги себя и пришли мне сообщение утром, чтобы я знал, что ты добралась домой.

– Обязательно, – тепло улыбается она. – Спасибо. – Джун на мгновение замирает, ее взгляд скользит вправо, затем обратно ко мне. – Селеста приготовила мне праздничный торт. И когда я задувала свечи, я загадала желание. Это было то же желание, которое я загадала на свой девятый день рождения и каждый мой день рождения с тех пор.

Я смотрю на нее, в груди все бушует от эмоций: жгучих, ноющих, жалящих, как будто они навсегда застряли внутри. Тяжело вздохнув, я киваю:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Брант.

Прядь волос падает ей на лицо, задевая рубиновые губы, и кажется, что она вот-вот заплачет.

Но она не плачет.

Она отключает звонок как раз в тот момент, когда ее имя выкрикивают еще раз. Мой экран гаснет.

Я сижу на диване несколько минут, скучая по ее голосу.

Скучая по всему.

Затем я тащу себя в постель и готовлюсь к еще одному дню без нее.

* * *

«– Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.

– Всегда, да?

– Всегда и навсегда».

Держу пари, вы все еще задаетесь вопросом, исполнилось ли желание Джун.

Ну, мы еще не дошли до конца этой истории.

Но мы уже близки к этому.

В этот момент все выглядело довольно мрачно, как бы я ни хотел для Джун процветания и благополучия, чем больше она вживалась в свою захватывающую жизнь в Нью-Йорке, тем больше я чувствовал, что она ускользает от меня.

Мы по-прежнему регулярно общались, иногда каждый день.

Она присылала мне селфи на фоне каждой радуги.

Мы по-прежнему смотрели друг на друга с той же гремучей смесью тоски, боли и душераздирающей любви.

Но этого было недостаточно.

Этого никогда бы не было достаточно.

И когда дни сменились месяцами и еще один год пронесся мимо нас, я спрашивал себя, не упустил ли свой шанс. Я спрашивал себя, не осталось ли наше «навсегда» вне досягаемости.

К счастью, вскоре после двадцать первого дня рождения Джун все пошло на лад. Я впервые увидел проблеск надежды.

Эта надежда пришла в обличии прощения.

И это прощение пришло в обличии Эндрю Бейли.

Глава тридцать шестая «Первый свет»

Брант, 27 лет

Я изумленно улыбаюсь, когда наблюдаю, как Венди с волосами цвета бургунди выходит из кухни ресторана, покачивая бедрами.

– Я бы хотел, чтобы мисс Нипперсинк направила свое огненное упорство на выполнение обязанностей хостес, – бормочет Поли себе под нос. Он говорит это мне, но на самом деле это предназначается Венди.

Она останавливается, поворачивается и направляется к нам с Поли, после чего длинным ногтем тычет в его грудь.

– Думаете, что вы такой большой и крутой, да? Все здесь вас боятся, но не я. Нет, сэр, я вижу вашу угрюмую внешность насквозь и… – ее палец направляется прямо к его лицу, – и сквозь ваши нахмуренные брови, полные презрения.

Я сдерживаю смех.

Если Поли это и забавляет, то он этого не показывает. Выражение его лица остается угрюмым, а брови нахмуренными.

– Вы недооцениваете меня, Stellina.

– У вас есть попугайчик по имени Пити. Только неженки назовут птичку Пи… – Венди запинается и наклоняет головой в сторону. – Как вы меня назвали?