Единственный

Рассветные лучи едва тронули линию горизонта, а я уже проснулась. Спалось плохо. Не только тревожные мысли, но и вчерашний бокал шампанского тоже давал о себе знать, меня слегка подташнивало. Алихан — спал.

Почти небывалое событие!

Поднялась с постели, стараясь его не разбудить, и отправилась в ванную. Долго умывалась холодной водой. Стало немного легче. Хотя все равно, будто катком переехали, потом дали заднюю и проехались заново. К тому же, Алихан проснулся.

Я — разбудила его…

— Доброе утро, — улыбнулась, пряча за этой эмоции своё истинное состояние.

Но моему мужу в проницательности не откажешь. Придирчиво оглядел меня с лёгким прищуром, а после поманил к себе пальцем:

— Иди сюда.

Подчинилась. Уселась рядом. И тут же оказалась притянула в жаркие объятия. Жаркие — в самом прямом смысле. Давно заметила, что температура тела у мужчины куда выше моей, особенно сейчас, после того, как я пользовалась лишь холодной водой.

— Тебя что-то беспокоит? — поинтересовался Алихан.

Да. Ты. И я сама. А ещё Амир. И много чего ещё. Ничего нового, в общем. Но не признаваться же в этом. Опять. Разговоры как-то не особо помогают. А иногда — только хуже делают. Вчера вот уже наговорилась и наслушалась. Хватит.

Вздохнула. И промолчала.

Через два часа близилась встреча с господином Языджи, поэтому Алихану стоило собираться к новому дню, завтракать и ехать в офис. Как и мне. А не моё нытьё раскладывать по полочкам. К тому же, я должна верить своему мужу. Ведь должна? Иначе что это за семья у нас такая? Если буду в нем сомневаться…

Не буду!

Да, и…

— Ты помнишь нашу дорогу в Измир? — вдруг задал новый вопрос мужчина и приподнялся, вынуждая подняться и меня.

То, о чём я говорил, забыть довольно сложно. Образы прошлого замелькали в моей голове, а пульс ускорился.

— Помню, — призналась тихо.

— И я помню. Очень хорошо. Тебя. Хочу, чтобы и ты вспомнила. Ещё раз. Каждое мгновение, — послужило мне ответным признанием на ухо провокационным полушёпотом.

Сарафана, как тогда, на мне нет. Только шёлковая комбинация. Но её лямка так знакомо и соблазнительно скользит по моему плечу вниз, ведомая его пальцами, что я начинаю задыхаться от одного этого ощущения. Мужской голос проходится мириадами мурашек по моей коже. Нет, мне не холодно. Ещё жарче.

— На колени.

Подчиняюсь. Прикрываю глаза. И не дышу вовсе, когда слышу новый, совращающий мой разум приказ:

— Вспоминай, Аида. Вслух.

Он же это не серьёзно?

Или…

Я не права.

— Хочу слышать тебя. Рассказывай.

Да, я на коленях. Посреди постели. А он до сих пор позади меня. Прижимается со спины. Выводит незримые узоры на моём обнажённом плече. Шепчет. Искушает. Вводит в замешательство. Развращает сознание. Заставляет чувствовать себя последней грешницей. Той, кто вопреки всему, опять подчиняется.

— Ты… передо мной, — произношу, едва ли слыша саму себя, слишком часто и громко колотится моё сходящее с ума сердце. — Я... смотрю на тебя... снизу-вверх.

Здесь и сейчас — совсем не так. Но я не открываю глаза. Представляю себе это слишком ярко и достоверно, что почти взаправду вижу наяву иное: как слепит солнце, как пересыхает во рту, мне всё ещё невыносимо жарко, меня мучает жажда, и вода тут совсем не причём, нет, не она мне нужна. Алихан.

— На тебе нет рубашки, — срывается с моих уст новым признанием. — Ты собираешь мои волосы и я подаюсь ближе.

Рубашки на мужчине в самом деле нет. Мои волосы собраны и намотаны на кулак в реальности. Он тянет совсем чуть-чуть, назад, и я послушно запрокидываю голову, уложив её ему на плечо.

— Дальше, любимая…

Сосредоточиться становится сложнее. Мои воспоминания слишком остро пересекаются с тем, что происходит в настоящем. Я жадно хватаю ртом воздухом, пытаюсь втянуть в себя как можно больше кислорода. Не спасает. В лёгких печёт. Я знаю, не только моё воображение играет со мной. Куда искуснее манипулирует сам Алихан. Лёгкий поцелуй на стыке плеча и шеи — чистейший разряд удовольствия, который расходится новой волной тепла по каждой клеточке моего тела, собираясь внизу живота порочным желанием.

— Ты... говоришь... как…

Я не в силах произнести всю фразу вслух. Не могу закончить её. Облизываю губы. Невольно задеваю кончиком языка его пальцы, что проводят по ним. Медленно. Изучающе. Искушающе. Вместе с обещанием чего-то гораздо большего.

— Я говорю, как возьму тебя сзади. В другой раз.

— Да.

То ли с его напоминанием соглашаюсь. То ли с тем, что он вытворяет со мной. И нет. Не в другой. В этот. Может быть это и было не так. Тогда. Но здесь и сейчас… Да.

— Ты… расстегиваешь ремень и молнию.

В реальности в этом не существует никакой необходимости. Пижамные штаны банально приспущены. Я чувствую его твёрдую эрекцию бедром, сквозь шёлковую ткань комбинации. Она на мне остаётся не так уж и долго. Лишь стоит вспомнить:

— Ты обнажаешь мою грудь.

Его пальцы на моих губах слегка давят, оттягивают нижнюю губу, ведут к линии подбородка, спускаются ниже, стаскивая единственное моё одеяние до самой талии.

— Так? — хрипло произносит Алихан.