Единственный

Образы в моей голове давно путаются. Соображаю я тоже с превеликим трудом. Возможно, мне стоит согласиться, отказаться, или кивнуть, хоть как-то отреагировать. Но с моих уст срываешься лишь мучительный стон. Ведь это же самая настоящая пытка. Я едва её терплю, почти теряю равновесие. Он сдавливает грудь, ласкает, дразнит, вынуждает тянуться навстречу.

— Я говорю, какая ты у меня красивая, — подталкивает к грани прошлого Алихан. — Ты очень красивая, любимая. Настолько прекрасна, что мне больно, когда я смотрю на тебя.

Кажется, не совсем так было. Но в его словах я нуждаюсь ничуть не меньше, нежели в каждом прикосновении. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. Теряю адекватность. Себя тоже не нахожу больше. Лишь безграничную жажду. Его. И всё то, что он даёт и может дать ещё.

— Алихан… — почти умоляю.

Как наркоманка. Ради малейшей дозы. Мой рассудок давно отравлен, утрачен, больше не принадлежит мне самой. Ему. Одному. Как и я сама. Вся. От и до. Словно не бывает иначе.

— Пожалуйста, Алихан…

Мне совсем не стыдно. Я просто не способна концентрироваться на таких абсолютно нелепых вещах. Шёлк скользит по моим бёдрам, под ним нет белья, я прижимаюсь обнажёнными ягодицами к его члену плотнее.

— Ох…

Новый мой стон, наверное, слишком громкий. Не слышу. Выгибаюсь в умелых ласках. Вместе с первым толчком. Проникновение — резкое, сильное, глубокое. Я кусаю губы и приоткрываю их добровольно, когда вместе со вторым толчком его пальцы проскальзывают в мой рот, в очередной раз напоминая, как всё было тогда на самом деле. Да, мой разум в ауте. Но эта часть моей памяти особенно яркая. Буквально захлёбываюсь ей. Как и каждым моим последующим стоном, пока я стараюсь быть тише, а мужчина неумолимо вбивается в меня, сталкивая к грани, к которой я и сама столь рьяно стремлюсь. Оргазм — ослепляет, оглушает, слишком интенсивно. Я всё-таки теряю равновесию. Падаю. Уткнувшись носом в подушку. В одной реальности. И в безграничную бездну, сотканную из безграничного наслаждения — там, где нет никого, кроме меня. Какое-то время просто не шевелюсь. Прихожу в себя далеко не сразу. И никак не могу понять.

Как ему это удаётся?

Быть… Таким. Непоколебимым. Безупречным. Правильным. В повседневной жизни. И совсем другим. Со мной. Одновременно.

Сколько времени проходит?

Я не знаю.

Хотя кое-что оказывается очень даже известно:

— Мы опоздаем, ты в курсе? — насмешливо напомнил Алихан о том, что весь мир — это не только наша спальня.

Пока я изображала распятую звезду, он успел принять душ и облачиться в привычный моему взору строгий костюм с безукоризненно завязанным узлом галстука. Мне же понадобилось куда больше времени, чтобы собраться. И да, мы действительно опоздали. Моё предложение сэкономить часть времени, отказавшись от завтрака, господин Шахмаз решительно проигнорировал. И за накрытый стол с своим семейством в полном составе самолично усадил.

— Я предупредил Берка. Не переживай, — оправдал свою гиперопеку над моим желудком Алихан.

Он ограничился лишь чашкой кофе, зато заботливо наполнил мою тарелку всем понемногу, пока я мстительно размышляла о том, чтобы заставить всё это съесть его самого. В конце концов, если учесть, что моя рассветная тошнота снова напомнила о себе, в меня кроме ежедневно подаваемого стараниями свекрови коктейля, вряд ли что-либо ещё действительно влезет.

Кстати, о нём…

— Будет хорошо, если Ясмина всё-таки останется здесь, с тобой, — ни с того ни с сего вдруг завёл новую тему Алихан с присущей ему невозмутимостью. — Тебе самой, конечно, няня, не нужна, это очевидно, но в скором времени её опыт очень даже пригодится тебе. Как минимум, с первым ребёнком.

Первый же глоток коктейля застрял в моём горле!

Закашлялась…

И не я одна!

Свекровь чаем подавилась.

— А не рановато? — откашлялась первой госпожа Ирем. — Заводить вам… — под пристальным вопросительным взглядом сына осеклась, замолчала — такие темы, — добавила поспешно ворчливым тоном себе в оправдание.

— И почему это “с первым”? — возмутилась уже я.

С уст Лали сорвался смешок. Я же на стакан с “целительным” коктейлем уставилась. Если минуту назад я могла бы оправдать себя тем, что вчера выпила целый бокал шампанского, и такие условия — совсем не подходящие для зачатия, то теперь, когда тема детей обозначена вслух, всё больше ощущала себя предательницей. Кто в ком сомневаться станет, при том обоснованно, когда станет известно, что я принимаю это? Молча.

Рассказать, так или иначе, всё равно придётся.

И желательно, в самое ближайшее время…

Как только определюсь с тем, как это сделать.

И с тем, готова ли действительно…

— А почему бы и нет? — ответил на мой вопрос Алихан.

Хотя бы потому, что мы так не договаривались!

Но то про себя.

Вслух я ничего сказать не успела.

— Согласна. Я жду не дождусь, когда по этому дома будет бегать много-много племянников и племянниц, — произнесла Лали.