Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Пятнадцать лет назад пламя мятежа полыхнуло не где-нибудь, а именно здесь, в самой центре империи, во дворце. Слишком много было у предыдущего императора родственников, претендовавших на власть. Слишком сластолюбив оказался покойный батюшка принцев, активно интересуясь красивыми девочками и мальчиками вместо своей страны. В результате император Лан был убит вместе с императрицами и почти всеми детьми, когда мятежники ворвались в семейные покои.

Шестнадцатилетний Фуир выжил чудом, тайком от отца удрав в город к красавицам нетяжелого поведения из квартала Плывущих фонариков. Он единственный уцелел из своих многочисленных братьев и сестер. Он да пятилетний Лаор, которого старая служанка Второй императрицы затолкала в чан для стирки, скрывая от жаждущей крови толпы.

Было чудом, когда мятеж удалось погасить с помощью преданных династии гвардейцев. Но погасить только в столице. В провинциях бойня шла еще почти десять лет.

— Как же ты красив, малыш, — мечтательно вздохнул император, словно драгоценностью любуясь младшим братом… его тонкими чертами лица… темными словно ночь прямыми волосами, забранными в церемониальную прическу, состоявшую из распущенных едва не до пояса тяжелых прядей и прихотливых косиц, перевитых алыми шнурами. И все это богатство скреплено в высокий хвост изящными спицами с золотыми подвесками на филигранных кончиках.

Теплый взгляд Фуира скользил по гибкой фигуре брата (надо же!.. вроде еще подрос!), по горделивому развороту плеч, по сильной шее, полускрытой воротничком чонсама. Текучий шелк парадной рубахи скрывал много, но еще на большее намекал.

Фуир Лан Тагг тяжело вздохнул.

— Вам Цин, поставь полог, — приказал он, не отрывая взгляда от заметно напряженного младшего.

Из-за ближайшей колонны выскользнул придворный маг. И, низко поклонившись, чуть повел узкой ладонью, отсекая братьев от внешнего мира. Теперь два первых лица империи могли говорить, не опасаясь чужих ушей: Цин был предан своему императору, будучи сыном его кормилицы. И пока он стоял на страже магического полога, никто не смог бы подслушать разговор братьев.

— Не тяни, Фуир, — сквозь зубы процедил принц. — Что произошло такого, что ты так срочно сорвал меня с границы. И почему прежние части заменяются на отряды из столичного гарнизона? Чем мы провинились, что нам перестали доверять?!

— «Мы», «нам»… — император свел кончики пальцев в домик и задумчиво продолжал разглядывать брата. Лаор еще больше занервничал. И почему ему казалось, что в глазах старшего стынет обреченная тоска?

— Не «я», «мне»… В этом весь ты, Лао. Прости, что ничего не объяснил в письме. Послание могли перехватить, а я не желаю, чтобы мои советники хоть что-то заподозрили. Они боятся тебя, малыш… боятся и ненавидят.

Принц поджал губы и только было решился ответить, как император качнул головой, прерывая малейшие возражения. Серебряные колокольчики на подвесках в тяжелой прическе Фуира тонко зазвенели.

— Просто выслушай меня… — тихо попросил он. — А потом решай сам. Да, тебя боятся. Ты слишком деятельный, слишком резкий, слишком сильный. Ты ставишь перед собой цель и всегда ее добиваешься. Ты способен выслушать, пойти на компромисс… но никогда не будешь прогибаться под придворные клики. Как это делаю я.

— Я же просил меня выслушать, — с мягкой укоризной заметил он, когда брат открыл рот для возмущенной отповеди. — Мне пришлось прогибаться, чтобы остаться у власти и хоть как-то спасти страну от ужаса междоусобицы. Мне пришлось лгать и лавировать, возвышать тех, кто мне неприятен, и отправлять в ссылку тех, кого бы я с радостью к себе приблизил. Мне много чего пришлось делать неприглядного. И знаешь, что я понял в конце концов? Что все мои попытки вернуть стране былое величие лишь продлевают ее агонию.

— Брат! — Вскричал Лаор. — Брат! Еще не все потеряно! Надо всего лишь…

— Я знаю, что надо, — кивнул император. — Надо всего лишь уничтожить верхушку нашей аристократии, приблизив к себе умных и честных людей. Как во времена расцвета Тагга, когда ни происхождение, ни личное богатство не давало никаких прав и привилегий. Когда ценились ум и личная смелость. Увы, я этого сделать не могу. Я не имею в руках реальной власти. Страной правят те, кто путем подковерных игр сумели занять место в моем Совете. Занять не ради блага народа, а ради личной выгоды. В их руках власть, богатство, войска, все могущество Великих Домов. А я все больше и больше становлюсь декоративной фигурой. Не думай, что я не вижу, как нищает страна, как пустеют наши гарнизоны на границах, как кочевники все смелее и смелее проверяют нас на крепость. Еще пара-тройка десятилетий, и империя Тагг прекратит свое существование.

Принц молчал, до хруста сжимая кулаки. Что тут скажешь… Именно поэтому он был так рад, когда старший брат отправил его на границу. Появилась возможность проявить себя в деле, стать настоящим правителем и защитником своего народа.

— Ты бы был лучшим императором, чем я, малыш, — тихо произнес Фуир. Принц вскинул на него потрясенный взгляд.