Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Бальная прическа юноши безбожно растрепалась. И тяжелые волосы, перевитые золотыми цепочками с капельками топазов, разметались по изголовью ложа. Не столь мускулистое, как у Защищающих, но соразмерное в своей идеальности тело… белокожее… затуманенный страстью фиалковый взгляд… гибкие руки, протянутые в беззвучной мольбе… приди… возьми…

И стоявший рядом с ложем обнаженный Габраэл…

Арэль и сам не понял, что невольно задержал дыхание, пока не начал задыхаться от удушья.

Перед его глазами творилось НЕЧТО.

Габраэл I Лэйс Гирр-Эстег из рода Дор Фин-и-Гуинар… Белый Волк… владыка всесильного Гирра… он стоял рядом с кушеткой, не имея на себе ни клочка одежды!

Великолепный, прекрасный, могучий.

Истинный Защищающий.

Тот, в чьих чреслах зреет семя, способное прорасти обильным потомством.

Арэль, переживший неоднократное насилие, никогда не думал о короле с такой позиции. Но, увидев обнаженного владыку, замер, словно кролик перед удавом. Благо, что из ярко освещенной комнаты его невозможно углядеть в переплетении темных ветвей.

…Широкая грудь с рельефной мускулатурой.

Великолепный разворот плеч.

И узкие бедра, что в сочетании с широкими плечами заставляли невольно сглатывать слюну от предвкушения.

Живот, которым можно любоваться бесконечно, считая кубики пресса и скользя по ним ладонями. Крепкие руки с четко очерченными формами. Ноги, перевитые жгутами мышц. И высокие, подтянутые ягодицы.

И как завершающий штрих — восставший во всей красе крупный, напряженный член над отвисшей от тяжести гладкой мошонкой.

Тело воина… тело того, кто привык брать на себя тяжелую ношу как в жизни, так и в сражении…

Чуть прищурив свои золотые глаза, Габраэл склонился над темноволосым брюнетом, лаская натянутое тетивой тело Дарующего… словно поклонялся неведомому божеству… скользил губами и ладонями по подавшемуся навстречу торсу, кружил по вздымающимся от волнения ребрам, оглаживал покатые плечи… словно наощупь знакомился с ним, полуприкрыв от благоговения глаза.

Арэль невольно сглотнул тягучую слюну, когда руки Дарующего обхватили голову короля, притягивая все ближе… целуя… так долго… так нежно…

Юноша видел, как сплетались между собой языки любовников. Как тяжело они дышали, блестящими глазами вглядываясь друг в друга. И все это за беззвучным стеклом, под аккомпанемент шелеста листвы и эха далекого праздника.

Вот Габраэл наклонился еще сильнее, поставив колено между разведенных ног брюнета. Руки короля гладили грудь Дарующего с ярко рдеющими маленькими сосками. Доселе светлое тело юнца розовело под жаркими ладонями Гирр-Эстега, тело послушно ластилось, льнуло к любовнику все ближе… все жарче.

И король внял беззвучным мольбам, придавив сильным телом более хрупкого партнера.

Золотое на бело-розовом…

Не в силах справиться с нахлынувшим на него целым шквалом эмоций, Арэль отвернулся, пытаясь забыть, с какой нежностью Габраэл сжимал в объятиях выгибающегося под ним Дарующего. Сам он никогда не испытывал ничего подобного под мощным телом Крейна.

Только боль и ярость от поруганной гордости.

Но здесь…

Здесь даже невооруженным глазом было видно, КАК обоим любовникам нравилось то, что с ними происходило. Невозможно ТАК желать боли. ТАК можно только просить о немыслимом наслаждении.

Но ведь ЭТО больно… или нет?

…Дарующий сильно прогнулся в пояснице, подаваясь навстречу ласкавшему его мужчине… обнимая его широкие, напряженные плечи и отвечая уже на страстный и требовательный поцелуй. А руки короля одновременно властно и нежно сжали порозовевшие бедра брюнета, разводя их еще больше. И у Арэля почему-то болезненно дрогнуло сердце от неясной несправедливости. Выдвинувшиеся когти непроизвольно вонзились в древесную плоть, безжалостно ее кромсая. Желание завыть от непонятной боли стало просто нестерпимым.

А за окном король уже поставил любовника на колени и мял обеими руками его маленькие ягодицы, попутно выцеловывая спину и покусывая светлые плечи. Дарующий только бессильно запрокидывал растрепанную голову и все тянулся к собственному, стоявшему колом члену, но Габраэл всякий раз перехватывал тонкое запястье, не давая юноше себя коснуться.

Замерев от невольного ужаса и жадного предвкушения, Арэль изо всех сил вцепился в ветку, наблюдая, как осторожно… даже нежно!.. король погружает внутрь любовника свой блестящий от масла палец. Как замирает одновременно с невольно вздрогнувшим брюнетом. Как ждет, прежде чем начать двигать пальцем. Как наваливается при этом на выпятившего аккуратный задик тонкого красавца, потираясь об него всем пахом. Как на миг, вытащив палец, обеими ладонями раздвигает напряженные ягодицы Дарующего и начинает скользить явно уже смазанным членом по темной расщелине того, имитируя половой акт. И как затем вновь начинает бешено целоваться с выворачивающим ему навстречу голову брюнетом, обхватывая его под грудью и лаская чувствительные соски.