Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

— Да потому что только юность не признает полутонов, — пояснил он печально. — Только самым юным свойственно рубить с плеча! Но вскоре ты поймешь, что в мире намного больше красок, чем черное и белое. Видишь ли… Нувар… лорд-канцлер… он… он в свое время очень сильно обжегся. Тот, кого он любил, его предал. И теперь Первый советник совсем не верит в любовь. Тем, кто крутится подле него, нужно лишь его богатство и положение… но не его любовь. И он больше никому не верит. А я не знаю, что мне сделать, чтобы достучаться до него… как не разрушить то доверие, что возникло между нами. Вот и остается мне быть рядом с тем, кого люблю… служить ему… заботиться, оберегать… в надежде хоть на какое-то призрачное будущее. Авось, да наступит и на моей улице праздник.

— Я не понимаю… — начал было волчонок, но Милаэль осторожно щелкнул его по носу.

— Ложись спать, — мягко повторил Сигмар. — Утро вечера мудренее. А то что я сказал… вырастешь — поймешь. Спокойной ночи.

— Спасибо, — отозвался юноша, стоя посреди своей комнатушки. — Мил, ты… у меня никогда раньше не было таких друзей, как ты!

— В каком же месте ты жил, мелкий, что не мог ни с кем подружиться? — Вздохнул Сигмар, закрывая за собой дверь. Пора было возвращаться к его любимому канцлеру. Завтра он поговорит с Иранном по душам, а сейчас пусть малыш успокоится.

Что же случилось такого, что выбило тебя из колеи, парень?

…Оставшись в одиночестве, Арэль какое-то время еще постоял, прислушиваясь к тишине в этой части дворца — все обитатели ушли на праздник. А затем принялся решительно собираться. Его сумка, так и не распакованная, лежала на самом дне сундука под стопками подаренной ему одежды. Из всего вороха юноша отобрал несколько рубашек и штанов, самых неприметных и добротных на вид. Облачившись вместо нарядного костюма в простые серые камзол и штаны, Арэль натянул крепкие сапоги и накинул коричневый плащ, скрыв капюшоном лицо.

Немного подумав, он все-таки сел за стол и открыл чернильницу. Слова благодарности привычной вязью легли на лист шероховатой, не слишком-то качественной бумаги. Вот и все. Последняя точка поставлена. А ему нечего делать там, где он не нужен никому. Даже Милаэлю. Наверное, кошак даже вздохнет с облегчением, избавленный от обузы нянчиться с несуразным малолеткой.

…Бесшумно прикрыв за собой дверь в опустевшую спальню, Арэль решительно зашагал в сторону выхода для прислуги.

Он уходил, оставляя в очередной раз разбитые надежды на лучшее и почему-то кровоточащее сердце…

Глава 11

— Кого ты привел в наш дом, любимый? — Скинувший с себя тунику наг легко скользнул позади тут же замурлыкавшего кота и прижался всем телом к его спине. Самый кончик хвоста, покрытый крошечными чешуйками, нежно принялся поглаживать обнаженное бедро Руши, провокационно взбираясь все выше и выше… к стратегическим местам. Полностью готовый член нага, освобожденный от кожистой складки, скрывавшей его в покое, прижался к ягодицам Лямруша, метя их обильной смазкой. Кот поежился от предвкушения и тут же выпятил упругие половинки, захихикав в подушку.

— Ты хоть знаешь, кого спас? — Рихшан поцеловал гладкое плечо любимого, обвивая его рукой поперек груди и нежно пощипывая твердые комочки уже напряженных сосков.

— Да какая разница, — Лямруш ловко развернулся в кольце сильных рук и обнял старшего супруга за шею, утягивая того в головокружительный поцелуй.

— Я не почувствовал в мальчике грязи… — закончил он, как только чуток отдышался. — Он…

— О нем мы поговори завтра, — перебил наг, распуская шаловливые ручки и хвост. — А сейчас я хочу заняться кое-чем другим… более приятным…

— Я… тоже!.. — выгнулся ему навстречу кот, обвивая длинными ногами талию любимого мужчины.

— Мммм!.. Рууушшшши… как же ты красив! — Тут же зашипел наг, обхватывая широкими ладонями мужа за бока и большими пальцами поглаживая плоский, с хорошо заметными кубиками пресса живот Лямруша. — Ах ты, гулена рыжая! Всегда гуляешь сам по себе…

— Но потом возвращаюсь только к тебе… — пробормотал Руши, утыкаясь носом в твердое плечо мужа и едва не постанывая от наслаждения, когда пальцы змея переместились на его изнывающий от нетерпения член. Сам кот с огромным удовольствием мял напряженные шары ягодиц Рихшана, наполняя ими свои ладони и жалея, что невозможно захапать все и сразу. — Только к тебе… только для тебя… Никто не нужен… только ты!

— Великий Наг!.. — выдохнул Рихшан, вылизывая шею подставляющегося под поцелуи рыжика. — Как же я хочу еще больше привязать тебя к себе! Чем угодно… даже еще одним ребенком… когда дети были совсем мелкими, ты безвылазно сидел дома!

Кот все-таки вывернулся из-под более мощного нага и взгромоздился на него верхом, округлыми коленками упираясь в свежий лен простыней и без смущения демонстрируя мужу свое гибкое тело.

А чего стесняться?

— Нам бы этих сперва воспитать, милый, — нежно шепнул он, чуть склоняясь вперед, отчего волосы, вспыхивающие рыжими искрами даже во тьме, упали ему на лицо. — Не торопись, любовь моя — у нас впереди целая жизнь. Дети вырастут и разлетятся по свету… тогда и подумаем о других.