Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

Как вновь принимается долго и терпеливо готовить юного любовника к соитию, трахая его сразу несколькими пальцами. И… что самое главное!.. мальчишке это явно нравилось. Так нравилось, что он (судя по неземному выражению лица!) сам подмахивал королю, стараясь насадиться на его пальцы поглубже.

Арэль, затаив дыхание, смотрел, как осторожно входил в своего партнера Габраэл, всякий раз замирая, едва Дарующий напрягался. Как терпеливо, закусив губу едва не до крови, ждал, пока брюнет приспособится к его размерам. И как потом, когда король медленно подался вперед, брюнет сам принялся выгибаться, поддавая задом, лишь бы получить желаемое.

…Разом обмерев от страха, зависти и желания, Арэль пытался заставить себя отвернуться от проклятого окна.

Беззвучный танец двух тел за окном…

Чужая страсть… чужая любовь.

Не его.

И никогда не будет его.

Габраэлу не нужен приблудный волчонок. Только Посредник.

На какой-то миг мелькнуло желание признаться. Но юноша тут же отмел его в сторону. Впервые в жизни он понял, что желает… хотя бы в будущем!.. встретить свою настоящую любовь. Того, кому будет нужен он сам, а не его родовой дар.

Всхлипнув, маленький северянин с заметным усилием все-таки отвернулся от чужой страсти. Зачем себя мучить?

Нужно просто уйти, пока еще есть такая возможность.

Вот только нет сил двинуться с места. Ты можешь лишь смотреть, как там, за окном, уже другая картина. И полные губы короля обхватывают ровный член Дарующего, двигаясь вверх-вниз по всей его невеликой длине, одновременно пальцами лаская тугие яички, перекатывая их и нежа. И как брюнет в полном бессилии мотает головой по изголовью импровизированного ложа, то ли крича от страсти, то ли уже охрипнув. Как подкидывает бедра в такт движениям головы короля, пальцами зарываясь в его волосы. И как, в конце концов, с силой выплескивается ему в рот…

Смотреть, как распрямляется довольный Габраэл, большим пальцем вытирая покрасневшие губы с белесыми капельками семени. И как, рывком перевернув расслабленного любовника, входит в него разом на всю длину, тут же начиная равномерные движения бедрами.

Зачем смотреть?

Ты и раньше знал, что бывает страсть без боли и насилия. Но никогда не примерял подобного на себя, испытав лишь самое худшее вперемешку с унижением.

Так зачем стоять у чужого окна и завидовать чужому счастью?

Не лучше ли уйти?

Арэль все понимал… и ничего не мог сделать. Не мог не то что уйти, а даже оторвать взгляда от того, что творилось за фигурным переплетом окна. Темная бездна! Да сейчас он готов был убивать всех вокруг… короля… этого проклятого брюнетистого красавчика! И в первую очередь себя — за то, что не мог разобраться в наплывах собственных чувств.

…А ноги брюнета уже оказались закинуты на мускулистые плечи короля. И сам мужчина, едва не наваливаясь на выгнутое дугой тело, сосредоточено работал, вгоняя себя в любовника быстро и резко, уже не обращая внимания, как тот пытается то приподняться ему навстречу, то бессильно опрокидывается обратно на ложе, хаотично подмахивая. Сильные руки Гирр-Эстега не позволяли партнеру сбить его с выбранного ритма, умело подводя обоих к долгожданному финалу.

И тот не заставил себя ждать!

Широко распахнув глаза от изумления, Арэль наблюдал, как по обоим телам прошла мучительная судорога… на долгий миг любовники застыли… и вдруг разом опали, переплетясь руками и ногами… не двигаясь… почти замерев… и только время от времени все еще крупно вздрагивая.

Судя по всему — наступила сцепка. И теперь двое за окном стали единым целым, соединившись как телами, так и… возможно!.. судьбами.

Если зачатие все-таки произошло.

…Боль в груди не давала дышать, окружающий мир странно искажался. И подняв к лицу руку, Арэль почувствовал горячую влагу на пальцах — его слезы. И от непонимания происходящего… от непонимания собственных чувств!.. Арэль был готов завыть. Сам того не осознавая, в этот миг юноша впервые познавал жгучие поцелуи ревности… прежде, чем познал свою первую любовь.

Было так горько и одиноко.

А еще невесомым пеплом осыпалась неясная надежда на чудо. Он шел прочь от ненавистного окна, где горела чужая страсть… ступал по пружинящим веткам, не думая ни о чем и о себе в первую очередь. И, увидев открытую галерею рядом со своей веткой, без раздумий прыгнул туда, цепляясь руками за балюстраду.

И только больно ударившись грудью и коленями об камень, понял, что у него нет сил вытянуть себя наверх. Никаких.

И беззвучно заплакал, цепляясь быстро немеющими пальцами за холодный и очень гладкий мрамор… чувствуя, как медленно скользит по покатому камню вниз …в пахнувшую холодом тьму. И то ли ужас смерти, то ли просто воображение сыграло с ним злую шутку, но на какой-то миг Арэлю показалось, что под ним нет мостовой, а беззвучно бьется об темные скалы прибой, заставляя их содрогаться. А, может, это бешено колотилось его сердце?..

У него не осталось сил даже на крик ужаса, лишь на беззвучное разевание рта в мучительной судороге страха.