Единственный ребенок

Сонгён на миг оторопела — подобного вопроса она уж точно не ожидала услышать. Хотя куда больше ее удивило совершенно безмятежное выражение его лица — после столь эмоциональной вспышки она ожидала увидеть красные глаза и слезы. Его голос тоже звучал совершенно спокойно — перемена настроения столь же резкая, как летний ливень. Он больше не был перевозбужден, и едва заметная улыбочка вновь вернулась на его лицо. Ли Бёндо вновь прикрылся все той же маской. Сонгён вздохнула, чувствуя полную опустошенность.

— У убийства нет срока давности, — ответила она.

— Понятно. Ну что ж, предположим…

Он остановился на полуслове, огляделся по сторонам, бросив взгляд на охранника у двери, и потом, сложив руки рупором, поднес их ко рту и негромко продолжил — Сонгён даже пришлось податься вперед, потому что его голос звучал почти неслышно:

— Предположим, я убил свою мать. Меня приговорят к смерти? Или к пожизненному заключению? — Вот что он произнес.

Сонгён потрясенно уставилась на него. Всмотрелась ему в глаза, пытаясь понять, что он на самом деле имеет в виду. Ли Бёндо ухмыльнулся ей, поднялся со стула и крикнул охраннику, что хочет вернуться в свою камеру.

Сама Сонгён не нашла в себе сил ни встать, ни окликнуть его.

При слове «мать» он продемонстрировал ей свое покрытое шрамами тело. Сказал, что его детство было настоящим адом. Сказал, что его мать ушла из дому, когда ему было семнадцать, но Сонгён интуитивно почувствовала, что это неправда. Выходит, он просто убил свою собственную мать?

Если так, то первый раз он лишил кого-то жизни очень и очень давно.

Выходя из комнаты, Ли Бёндо больше не сказал Сонгён ни слова. Она не сводила с него глаз. Лицо его теперь было лишено всякого выражения, но он все же успел показать ей свое истинное лицо, лицо без маски. Она была настолько потрясена, что некоторое время не могла даже пошевелиться.

Сонгён было трудно себе представить, каково это — постоянно, с самого рождения подвергаться насилию, физическому и словесному, со стороны собственной матери, самого вроде бы близкого тебе человека. Одна только мысль о том, как подобная обстановка могла искалечить его душу, сковала ее по рукам и ногам.

Молча убирая в сумку блокнот и диктофон, она вдруг подумала про Хаён.

Девочка появилась у нее в доме в тот самый день, когда она впервые пообщалась с Ли Бёндо. Тогда Сонгён этого не осознала, но глаза Хаён были странно похожи на его глаза. И Хаён, и Ли Бёндо пытались строить из себя сильных, но на деле оказались чрезвычайно ранимыми, и этот острый, холодный взгляд предательски выдавал одиночество.

При виде холодного взгляда Ли Бёндо Сонгён иногда хотелось обнять его, исцелить его раны. Этот тридцатичетырехлетний мужчина был на самом деле ребенком, который так и не вырос. Наверное, на мысли о Хаён ее навел как раз этот обиженный ребенок в его глазах.

Маленькую Хаён тоже регулярно обижала ее собственная мать.

Насколько негативно подобные воспоминания повлияли на нее? Что она будет представлять собой, когда вырастет? Поймав себя на подобных мыслях, Сонгён даже вздрогнула и тут же помотала головой, придя в ужас оттого, что поставила на одну доску Хаён и Ли Бёндо.

Хаён — не такая, как Ли Бёндо. Ее отец на ее стороне, ее бабушка с дедушкой, пусть даже они и погибли в огне, заботились о ней и любили ее. А теперь ожидающее ее новое окружение должно было помочь ей исцелиться от недавно испытанного шока и боли. У Хаён полным-полно времени впереди, чтобы оправиться от полученных душевных ран. Если кто-то постоянно будет за ней присматривать, помогать воспаленным ранам затянуться и нарастить на их месте новую плоть, девочка вырастет совершенно здоровой.

Нет, Хаён совсем не такая, как Ли Бёндо.

14

Все утро Сонгён без устали занималась проблемами с переводом Хаён в другую школу.

Как только та стала жить у них, все связанные с ней задачи целиком и полностью легли на ее плечи.

Рабочее расписание у нее всегда было более свободное, чем у Джесона, который частенько просто не мог вырваться из больницы; а кроме того, семестр закончился, и ей вообще не требовалось куда-то идти. Так что вполне естественно, что делами Хаён пришлось заниматься именно ей. Это Сонгён привела в порядок ее комнату, купила ей новую одежду и прочие вещи первой необходимости. Она этого и ожидала, но, занимаясь всем этим одна, чувствовала некоторую обиду, что Джесон, похоже, по этому поводу и в ус не дует. Однако эти ее чувства было не сравнить с разочарованием Хаён.

Стоило родителю вернуться с работы, как Хаён буквально ходила за ним хвостом, постоянно заговаривала с ним, цеплялась за него, ребячилась. Первые дни он баловал ее, был отзывчив и внимателен, но вскоре стал реагировать на нее без особого энтузиазма или словно вообще ее не замечал. Исследовательская работа, которой он уже давно занимался, тоже не давала ему уделять достаточно внимания ребенку, но это оправдание нисколько не удовлетворяло Хаён.

Ощутив его отстраненность, она стала все реже и реже к нему обращаться, уже так не держалась за него. Этим утром девочка даже не спустилась вниз.