Единственный шанс

Горбатов вглядывался в пустынный горизонт. Лицо его было спокойно, движения неторопливы, лишь глаза с еле заметной раскосинкой выдавали волнение. Они, точно прицеливаясь, щурились, веки чуть заметно подрагивали.

«А держится неплохо, – отметил Плужников с удовлетворением. – И наверняка злится, что торчу за спиной. Пожалуй, лейтенант прав… Тем более и предлог есть, чтобы удалиться. Полежать на самом деле не помешает».

Сивоус появился в рубке на редкость своевременно. Он не произнес ни слова, лишь уставился на капитан-лейтенанта и укоризненно покачал головой.

К удивлению Горбатова, проследившего за мимикой мичмана, командир молча и как-то покорно последовал за боцманом. Теперь можно было вздохнуть с облегчением. Встряска, как видно, предстоит основательная: океан шутить не любит. Но он сможет доказать, что кое на что годится.

– Сигнал бедствия, товарищ лейтенант! – неожиданно сообщил появившийся за спиной радист. – Иностранное судно терпит аварию!..

– Далеко?

– Вроде бы близко. Хорошо слышно. Вот координаты передали…

– Пойдем к штурману.

Пчелкин, склонившись над картой, по координатам нанес точку.

– Западнее Кунашира? Неподалеку от берега? – удивленно воскликнул Михаил. – Мы же как раз туда идем.

– Да, заданный район, – подтвердил Пчелкин. – Рядом мыс Столбчатый. Странное совпадение.

– Полагаешь, оно не зря там объявилось?

Пчелкин пожал плечами. Он тоже не очень-то верил в повторяющиеся случайности.

– Что бы там ни было, – заметил штурман, – а оказать помощь мы при таких обстоятельствах обязаны.

– Окажем, – усмехнулся Горбатов. – Но и проверим! Радист, запросите разрешение базы. А ты, штурман, давай курс…

Шхуна появилась над волной и исчезла, точно растворилась. Через минуту показалась вновь и опять пропала из виду, – лишь волны, одна круче другой, вздымались на том месте. Горбатов, однако, успел поймать судно в бинокль. «Старенькая кавасаки, – определил, – водоизмещением тонн шестьдесят…»

Шхуна ныряла, как поплавок, крючок которого заглотнула мелкая рыбешка: вверх-вниз и снова резко кверху. «Пляшет, черт ее побери, – думал Горбатов, – как же на нее высадиться?..»

– Да-а… круговерть, – протянул Бурмин. Он давно уже стоял рядом с Горбатовым, сосредоточенный, как всегда подтянутый, словно на смотре.

– Вижу, – огрызнулся Горбатов, – и сам в восторге. А что прикажешь делать? Не бросишь ведь в беде?..

– Так я же не возражаю. Лишь констатирую, – согласно закивал замполит, испугавшийся, что его заподозрят в трусости.

Горбатов с досадой поглядел на уныло вытянутее лицо Бурмина. Послать бы его… на ту же кавасаки. Чтобы там констатировал… «А что? – подумал с мальчишеским озорством, совсем не соответствующим моменту. – Пусть на деле подаст пример стойкости и мужества. Он так к этому стремится!..»

– Вот что, Бурмин, собирайся! – сказал Горбатов и тут же пожалел о необдуманно вылетевших словах.

Еще минуту назад у него был иной план. Командиром смотровой группы он намеревался послать Сивоуса. Во-первых, сноровка при высадке нужна. Во-вторых, случай неординарный, а у боцмана опыт. Но слово, как говорится, не воробей…

Осмотровая группа, одетая в ярко-оранжевые спасательные жилеты, построилась через пять минут.

– К выполнению задания готовы! – доложил Бурмин.

Горбатов почувствовал, как его одолевает тревога. При таком волнении черт знает что может случиться…

– Действовать согласно инструкции, – отрывисто бросил он. – Глядеть в оба! Осмотреть все досконально! – Упершись взглядом в стоявшего на левом фланге Менкова, предупредил: – На двигатель – особое внимание. Всякое может быть. Надеюсь, справишься.

«Чирок» отвалил от корабля и затанцевал среди волн. Горбатов взглянул на Бурмина, и сердце сжалось. Тот, сгорбившись, – куда девалась осанка, – сидел на корме катера и, казалось, стал меньше ростом… Дернула нелегкая его послать. Ведь обведут вокруг пальца!.. Дорого дал бы сейчас Горбатов, чтобы очутиться на месте замполита. Уж он-то сумел бы разобраться в обстановке, он бы ничего не упустил…

Преодолевая волнение, катер приближался к шхуне. Стоя на ходовом мостике, Горбатов наблюдал: «чирок» порой зарывался носом в волну, выпрыгивал и снова ходко шел вперед. И всякий раз, словно он сам болтался в хрупкой посудине посреди расходившегося не на шутку океана, у Михаила покалывало под ложечкой. Но вот полетел конец, шлепнулся на палубу и был пойман кем-то из японцев. Вот и Бурмин первым поднялся на борт, за ним – остальные. Горбатов наконец расслабился. Кажется, впервые он почувствовал до конца полную меру командирской ответственности. А ведь рядовой эпизод, каких сотни. Бывает и похуже.

– Наши со шхуны радируют, – доложил вахтенный.

– Что передают? – встрепенулся Горбатов, с нетерпением ожидавший известий и досадовавший, что осмотровая группа слишком долго возится.

– Заклинило рулевое управление, – сообщил вахтенный, – стараются исправить. Шхуна сбилась с курса оказалась в наших водах. Их несет на камни…

– Как с осмотром, спроси, – потребовал Горбатов. – Что обнаружили?

– Все в порядке. Ничего подозрительного.

«Так я и знал, – подумал Горбатов. – Снова пустой номер…»