Единственный шанс

Он вдруг увидел себя пацаном, впервые надевшим бескозырку. Отец погиб при обороне родной Одессы, мать убило в бомбежку. Тогда-то Иван прибился к роте морских пехотинцев. И с тех пор…

В дверь заглянул моторист.

– Старшина второй статьи Менков просит разрешения войти, – лихо выпалил он вместо простого «Разрешите войти». Это был тоже своего рода шик.

– Ох и горласт ты, парень, – усмехнулся Сивоус. – Истинно про тебя говорят: расхристанная душа. Верно подметили. Докладывали, ты опять после отбоя анекдоты травил?..

– Обижаете, товарищ мичман, мне и до отбоя хватает времени. Я дисциплину, как маму родную, уважаю, зазря нарушать не стану!

Довольный своим ответом, Менков весело глядел на мичмана, зная, что нравится ему. Действительно, моторист, исправно несший службу, всегда жизнерадостный, компанейский, вызывал у Сивоуса симпатию.

– Садись, Павел Зиновьевич, – пригласил мичман. – С чем пожаловал? Может, на берег решил проситься?

Месяца два назад командир базы Вальясов, которому пришелся по душе веселый старшина 2-й статьи, предлагал Менкову хорошую должность в обмен на участие его в художественной самодеятельности. Менков решительно отверг соблазнительное предложение, заявив: «Я, товарищ капитан-лейтенант, в сухопутные игры не играю… У Пашки Менкова мечта есть в загранку попасть, мир поглядеть по примеру брательника старшего…» Ответ его Вальясову был Сивоусу известен.

– Насчет характеристики я, товарищ мичман, – не отзываясь на подначку, серьезно сказал Менков.

– Никак в запас настроился? Не рановато ли котомку собрал?

– Готовь сани летом… Сами же учили, что жизнь и планы на нее надобно загодя обдумывать! Да и из дома пишут: чтоб визу открыть, характеристику требуется послать.

– А почему же ко мне с этим вопросом?

– К кому ж еще! Вы – партийный секретарь.

– Характеристику дает командир.

– Верно, командир. Однако совет держать все разно будет с замполитом да с вами, – хитровато прищурился Менков.

– Понял я тебя, Павел Зиновьевич, – согласно кивнул Сивоус. – Словечко при случае за тебя замолвлю. На данном этапе заслужил. Но смотри…

– Обижаете, товарищ мичман. Пашка Менков ни прежде, ни теперь учителей своих подводить не станет. Тем более таких… Ребята болтают, будто вы, когда пацаном были, в этих местах с десантом высаживались?

– Было дело…

– На Кунашир?..

Сивоус взглянул на моториста, откинулся на спинку кресла… Память отчетливо, до мельчайших деталей, хранила события последнего дня войны. Многое забылось, а это…

Высадка десанта в туман. Безоговорочная капитуляция японцев 1 сентября 1945 года. Неожиданная схватка у Столбчатого. Бешеный самурай, организовавший сопротивление группы японцев, когда гарнизон уже сдался. Рисковал собой, другими – и все во имя какой-то цели, так и оказавшейся неразгаданной. А может, не зря пропали в штабе японской бригады документы по связи, интендантству? Что если они их как раз прятали там, где-то возле мыса Столбчатого? Попробуй найти, нет точных координат… Тот проклятый фанатик знал, что делает. И мичмана Горбатова чуть не прихлопнул!.. А он тогда, будучи еще юнгой, поступил так глупо: имея за спиной автомат, бросился на пистолет верзилы-японца. Запросто мог пулю схлопотать в живот. Но об этом не думал. Одна мысль заслонила все остальные: спасти названого отца. Страх пришел потом. Но все равно ради командира Иван и тогда, и теперь готов на все. Он потому и стал мичманом, что им был Михаил Демидович Горбатов…

– Вы не ответили, товарищ мичман. Разве за Кунашир были бои? – вернул его к действительности Менков.

– Не бои, а бой, – задумчиво поправил моториста Сивоус. – И руководил им мичман Горбатов.

– Родственник нашего лейтенанта?

– Его родной дед. Потрясающий моряк: всю войну был в разведке на Северном флоте. На его счету столько «языков» значится – другим разведчикам и не снилось.

– Вот это да! А Ковалец мается в поисках темы для политинформации! Вы бы, товарищ мичман, рассказали ребятам хоть о себе, хоть о мичмане Горбатове…

– Правильно думаешь, Менков. Рассказать молодежи есть о чем. Кстати, Горбатовых целая династия. Отец нашего лейтенанта, капитан второго ранга, начальником штаба бригады был много лет…

И Сивоус снова мысленно вернулся к тому бою на Кунашире. Так и осталась тайной причина яростного сопротивления японцев на безымянном клочке земли, где ничего не оказалось: ни документов, ни складов – никаких военных объектов… Лишь много лет спустя, году, наверное, в шестьдесят седьмом, завеса чуть-чуть было приоткрылась. У мыса Столбчатого схватили группу нарушителей. Однако главарь успел удрать, а рядовые участники налета истинной цели поиска не знали, и капитан 2-го ранга Горбатов тогда сказал: «Со временем разберемся. Все тайное в конце концов становится явным…»

Плужников назвал это воскресенье днем открытых дверей. Посетители одолели его с самого утра. Жена – не в счет. Мария в лазарете днюет и ночует…

Первым после завтрака явился Харитон Жарких. Вытянувшись на пороге палаты, бравый рулевой четко по-уставному поприветствовал командира и неловко ткнул на тумбочку кулек.

– Это что? – строго спросил Плужников.