Едрит твою через кочерыжку... Или фемина против мракобесия

На острове климат более влажный, нежели на материке, чаще идут дожди. Потому с орошением обрабатываемых земель проблем гораздо меньше, чему дополнительно способствуют два вырытых и одетых в бетон колодца, воду из которых черпают при помощи деревянных журавлей. Но вот с удобрениями пока затык: это же остров, а не дельта реки с толстым слоем ила. Со временем, если не принять специальных мер, плодородность землицы сильно упадёт.

А чтобы этого не допустить, необходимо найти способ вносить удобрения. Так что первым делом я взялась за исследования речного ила. Как и подразумевалось, ил благополучно оседал на дно. Стало быть, проще его найти на дне стоячих водоёмов. А памятуя о том, что в долине Тигра и Евфрата полно мелких озёр, может, стоит попробовать таскать ил из них? Тем более, что озерца эти периодически пересыхают, а в половодье снова наполняются водой.

Ылш предложил пошариться даже в болотах. Там, дескать, почва для получения удобрений ещё лучше. Можно, конечно, и в болото залезть при великой надобности. Только кто меня потом оттуда вытаскивать будет? А ещё в болотах полно всяких пресмыкающихся гадов и разной кусачей мошкары. Так и представила себя, вылезающей из болота с опухшим, заплывшим от укусов насекомых лицом. Ну просто счастье, а не прогулка будет. Без марлевой накидки на лицо и шею наподобие сетки пчеловодов нечего и думать туда соваться – живьём сожрут. И не подавятся, что характерно.

Пока раздумывала над проблемой производства удобрений, неожиданно хорошо пошли дела с масляной краской[62]. Сама не ожидала, что в этой теме получится столь быстрый прорыв.

С красителями был пока небольшой затык – удалось достать только охру[63]. Но, как говорится, в нынешних условиях – и то хлеб.

Вспомнив всё, что когда-либо слышала и читала по данному вопросу и (естественно) изрядно помучившись, удалось получить небольшую партию жёлтой масляной краски.

Это и оказалось той соломинкой, что сломала хребет верблюду: мой “вигвам”, раскрашенный всякими непотребствами, заметили жрецы, так не вовремя решившие прогуляться в наших краях.

Конечно же, творила сей шедевр в порыве вдохновения, совершенно не оглядываясь на “рекомендации” жречества и всякие их табу. Неудивительно, что сие художество привело жрецов в священное негодование, отчего меня тут же попытались изловить и примерно наказать.

Ага. Не тут-то было. Бегаю я очень даже хорошо. И дюже быстро. А протянутые ко мне чужие грабки просто обожаю засовывать во всякие разные непредусмотренные для этого конструкцией отверстия владельцам оных, предварительно испытав на прочность весьма, как оказалось, музыкальные бубенчики. Ну интересно же: зазвенят или нет? Однако, звуковые колебания, всё же, больше напоминали ультразвук. Что, если честно, совершенно никому не понравилось. А уж впечатлений все получили – мама не горюй! От разъярённых служителей культа еле убежала. Эти сволочи хотели отдать меня в жертву богине Инанне, а перед этим, как водится, попользовать. Хрен им, а не комиссарское тело! Перетопчутся!

Потом пришлось очень долго скрываться, поскольку эти гадёныши устроили натуральную облаву с целью изловить бедную меня. Так что кабы не друзья – даже и не знаю, что со мной могли бы сделать гнусные жрецы.

А отчего разгорелся весь сыр-бор? Всего лишь из-за картины, на которой изобразила себя-любимую, раздающую “животворящие пендали” служителям культа – прям по их угодливо откляченным нижним полушариям мозга. Ну, в принципе, что нарисовала – то и реализовала. А кто ж на правду обижается? Вот ведь какие, всё-таки, недалёкие наши жрецы. Да ещё и обидчивые. Насилу ноги унесла.

Хорошо, что вовремя пересеклась с Юи: девчушка успела быстренько состыковаться с сестрой Ылша и его женой. А те нашли местечко, в котором я и схоронилась на время. Затем “нанялась” к среднему сыну старосты матросом на корабль, что вскоре отправился к Дильмуну. Хоть дорога не особо дальняя, но за её время наговорились, как говорится, “до посинения”. Тут-то и узнала об имеющейся у парня зазнобе в далёких краях. Главное – когда успел? Эх, молодёжь… Всё-то они успевают. Одна я, как проклятая – ни кола, ни двора. Даже ухажёров – и то всех разогнала. Злая я! Всех прибью, одна останусь!..

* * *

– Привет, старикашка! – приветствовала я Ылша, заглянув к нему в мастерскую – А я привезла краску. Настоящую, масляную. На кунжутной олифе.

– Опаньки! И что же мы будем красить?

– Покрытие палаток, чтобы не промокали от дождя, – улыбнулась я.

– Намереваешься оживить их художественной росписью? – сыронизировал Ылш.

– Одноцветной. Пока я только охру растёрла. Хотела применить это на обтяжке для лодок, но засомневалась и решила, как ты любишь говорить, потренироваться на кошечках. То есть, на полотнищах, служащих крышей здешних палаток. Они ведь натянуты на каркас, то есть условия в чём-то схожи с теми, в которых используются коровьи кожи на лодках.

Смотрю – Ылш задумался. Неужто какую каверзу готовит? Однако, не дав ему заговорить, продолжила: