Эдвард Сноуден. Личное дело

Во время революции в американских колониях Континентальный конгресс был вынужден брать на службу наймитов и корсаров, чтобы защитить независимость своей фактически действующей республики. Но в третьем тысячелетии, когда Америка, уже мировая сверхдержава, полагается на наемников в части национальной обороны – меня это глубоко поражает как нечто странное и даже несколько зловещее. Сегодня контрактная система чаще ассоциируется с позорными провалами, такими как «сражения ради найма» организации Blackwater[38] (которая сменила название на Xe Services после того, как ее сотрудников обвинили в гибели четырнадцати иракских гражданских лиц, после чего она вновь сменила название на Academia, когда ее перекупила группа частных инвесторов); или «пытки ради найма» компаний CACI и Titan (как известно, обе поставляли персонал, который пытал заключенных в тюрьме Абу-Грейб[39]).

Такие сенсационные случаи, как эти, могут заставить публику верить, что правительство нанимает частные компании для прикрытия, чтобы свалить на них всю нелегальную (или псевдолегальную) работу, самим оставаясь с чистыми руками и чистой совестью. Но это не совсем правда – по крайней мере в разведсообществе, где меньше зацикливаются на «отрицании причастности», а больше всего – на том, чтобы вообще никогда не попасться. Первостепенная цель, объясняющая использование контрактной системы в разведывательном сообществе, гораздо более земная: обходные пути, лазейки, «хак», позволяющий агентствам всякими хитроумными способами обойти федеральные квоты по найму. Каждое агентство имеет установленный законодательством лимит, диктующий, какое количество людей можно нанимать для определенного вида работ. Но исполнители по контракту, поскольку они не наняты непосредственно федеральным правительством, в это число не входят. Агентства могут нанимать их столько, сколько хватит денег их оплачивать, и все, что им после этого остается – это свидетельствовать перед отдельными избранными подкомитетами конгресса о террористах, которые «идут за нашими детьми», или о том, что «русские уже в нашей электронной переписке», а китайцы – «в нашей энергосистеме». Конгресс никогда не откажется дать деньги в ответ на подобные просьбы (которые на самом деле являют собой разновидность угрозы) и предсказуемо капитулирует перед требованиями разведслужб.

Среди документов, которые я передал журналистам, был «Черный бюджет» на 2013 год. Это засекреченный бюджет, где свыше 68 % средств – 52,6 миллиарда – выделено разведслужбам, включая предоставленные средства для 107 035 служащих разведывательного сообщества, из которых пятая часть, порядка 21 800 человек, работают по контрактам с полной занятостью. И это число даже не включает еще десятки тысяч нанятых компаниями, кто подписал контракты (или субконтракты, субсубконтракты) с агентствами на конкретные виды заданий или проектов. Такие контракты никогда не учитываются правительством даже в «Черном бюджете», поскольку, если добавить их к общему личному составу работающих по контракту, станет очевидным один неприятный факт: работу американской разведки столь же регулярно выполняют частные наемные работники, как и профессиональные «слуги государства».

Разумеется, многие, в том числе и в правительстве, считают подобную схему очень выгодной. С контрактниками, говорят они, правительство может объявлять торги на конкурсной основе, чтобы снижать затраты и не быть обязанным выплачивать пенсии и компенсационные выплаты. Но подлинной выгодой для чиновников является конфликт интересов, неотъемлемо связанный с процессом распределения бюджета как такового. Руководители разведывательных структур просят у конгресса денег для найма сотрудников частных компаний. Конгрессмены утверждают означенные суммы. А потом те руководители разведструктур и конгрессмены, уходя в отставку, получают награды и высокооплачиваемые посты, а также должности консультантов в тех самых компаниях, которые они обогатили. Эти контракты, став источником выгод для руководства крупных компаний, с тем же государственным размахом способствуют коррупции. В Америке это самый законный и удобный способ переносить общественные деньги в частный кошелек.