Ее город

На следующий день ни сестрица Ми, ни Фэн Чунь не смогли подняться с постелей. Старуха спустилась, чтобы последить за лавкой. Сын сестрицы Ми отпросился в школе и помогал бабушке. Сестрица Ми и Фэн Чунь проснулись в полдень. Они сели и широко распахнутыми глазами уставились друг на друга. Они спали фактически в одной кровати, пусть и на разных матрасах, и сидели сейчас вплотную: глаза у обеих опухли, губы пересохли, лица приобрели оттенок куркумы из-за оттока крови, а волосы спутались, будто пакля. С первого взгляда они испытали шок, со второго испугались правды, а когда испуг прошел, их сблизил общий секрет: они видели истинное положение вещей и разделяли невыразимую тайну, отчего не могли удержаться от смеха.

Сестрица Ми схватила телефон, посмотрела в объектив камеры, как в зеркало, и пробормотала:

— Выгляжу как черт-те кто.

— Ну, я-то еще хуже выгляжу. Глаза опухли, словно у золотой рыбки, — хмыкнула Фэн Чунь.

— Да, женщинам по ночам не стоит плакать от обиды, можно плакать только от радости.

Фэн Чунь тут же спросила:

— А что, от радости плачут?

Сестрица Ми многозначительно посмотрела на Фэн Чунь и сказала:

— А ты еще не веришь, когда я называю тебя молодой и неопытной. Нотации мне читаешь и древние стихи цитируешь!

— Ладно! Ладно! Не будем об этом! — Фэн Чунь ужасно смутилась, схватила подушку и закрыла лицо.

Сестрица Ми отобрала у нее подушку и оттолкнула Фэн Чунь. Они хихикали и какое-то время возились, пробуждаясь от долгого сна. Обе испытывали неловкость из-за вчерашнего скандала и хотели замаскировать ее. Потом они поднялись, прибрали постели, сложили в шкаф одеяла и по очереди умылись. Затем принялись названивать по телефонам: Фэн Чунь — родителям, сестрица Ми — сыну, чтобы спросить, как дела внизу, и поболтать обо всяких бытовых мелочах; да, это ерунда, но каждый день кто-то должен брать на себя такие заботы, чтобы семья жила спокойно. Сестрица Ми отметила про себя, что сын Фэн Чунь находится у ее родителей, а с Чжоу Юанем она и не общается, будто и нет никаких мелочей, связывающих обычно супругов, так что проблема достаточно серьезная. Сестрица Ми подумала: ничего себе, у них с мужем дошло уже до такого, а Фэн Чунь никому не жалуется и не ругает прилюдно Чжоу Юаня. Она-то упрекала ее — мол, Фэн Чунь слишком молода, но на самом деле она великодушная и надежная, и ненавидеть ее по-настоящему сложно.

Сестрица Ми и Фэн Чунь привели себя в порядок и вышли на улицу. Теперь они обе выглядели свежо: темные брови, яркая помада, блестящие волосы. Осенью погода постепенно меняется с прохладной на холодную, а по ночам даже подмораживает. На шумных городских улицах мороз не оставляет следов, но усиливает ощущение холода. Холод на улице подстегнул обеих женщин, они подобрались и выпрямились. У сестрицы Ми раскраснелись щеки, а у Фэн Чунь заблестели глаза; от красной сеточки сосудов после вчерашних слез не осталось и следа, и зрачки ее напоминали черный лак. Фэн Чунь была одета в джинсы и куртку, горло она замотала длинным шарфом. На сестрице Ми — длинная юбка, свитер с глубоким вырезом, ветровка и сапоги. Они шли по улице бок о бок, полные энергии, свежие и элегантные, словно пара городских красавиц со страницы модного журнала. Прохожие смотрели на них, и женщины явственно ощущали доселе неизведанную гордость. Они уже проспали завтрак и теперь направлялись обедать.

Мысль о совместном обеде пришла к ним совершенно естественно. Сестрица Ми хотела оплатить счет за них обеих, и Фэн Чунь тоже. Сестрица Ми все-таки старше, и к тому же начальница, так что Фэн Чунь взвешивала, как это предложить, а потом сказала:

— Сестрица Ми, я хочу угостить тебя обедом. Ты должна согласиться.

У сестрицы Ми на душе стало тепло, она ответила:

— Даже не спорь со мной. Я уже все обдумала и вчера еще сказала, что сегодня я угощаю.

— Разве ты вчера говорила об этом?

Сестрица Ми авторитетно заявила:

— Говорила!

Фэн Чунь принялась тараторить:

— Не помню я такого, не помню, так что я первая предложила!

Сестрица Ми возразила:

— Обух плетью не перешибешь.

— Ну, тогда пообещай, что следующий обед за мной.

Сестрица Ми закивала.

Обсуждали ли они, что будут есть? Сестрица Ми приглашала, так что на правах гостя Фэн Чунь выбирала ресторан. В итоге Фэн Чунь назвала «Макдоналдс». Сестрица Ми фыркнула — мол, это же для молоденьких девчонок, которые падки на все западное. Фэн Чунь, краснея, объяснила:

— «Макдоналдс» близко, там можно спокойно поговорить.

Сестрица Ми заметила, что фастфуд — это несерьезно, да и не так вкусно, как в обычном ресторане, а потом воскликнула:

— Нет уж! Не будем играть в демократию. Я тебя отведу туда, где можно поесть нормальной еды.

— Ладно!