Ее город

Естественно, старику нечего было ответить. Жители ЖК продолжали орать. Так мы выплескивали разочарование, говорили будто сами с собой и не требовали ответа. В душе все понимали, что старик — лишь носильщик, шестерка в ремонтной афере и над ним самим издевался бригадир. Два паренька, вымахавшие выше взрослых, но с глазами подростков, кричали громче всех; они то и дело подходили к старику и размахивали перед ним руками и ногами, а тот каждый раз так пугался, что поспешно приседал и прикрывал голову. Однако никто не стал его бить. Мы с соседями просто хотели выгнать носильщика вон и потому вытащили его корзины на улицу. В этот раз его вещи отнесли даже подальше, чем перед тем Чжан Хуа, и кинули возле мусорки. Старик следовал за людьми на большом расстоянии, ковыляя прочь от нашего ЖК.

Однако на следующее утро упрямец вновь появился рядом с будочкой охранников. Он починил корзины, отремонтировал весы, повесил гири на перекладину. Охранники изумились и громко выдохнули, глядя на старика.

Он по-прежнему сидел на корточках под карнизом, курил, не произнося ни слова и не зазывая клиентов. Казалось, уличная суета, эстрадные песни, которые передавали по громкоговорителю, свист автомобильных тормозов и пыль от дороги не имеют к нему никакого отношения. Когда пришло время обеда, он достал пампушку и съел за три-пять укусов, затем сходил к колонке, установленной у будки охранников, и выпил несколько глотков воды. Перед тем как включить кран, он с тревогой взглянул на охранников, ожидая разрешения. Наши двое охранников — всегда скромно одетые, немногословные, не напряженные — занимаются своими делами легко и неторопливо, как будто выражение «простой смертный» придумано специально для них. В их характере присутствует терпимость и доброжелательность обычного народа, и, увидев глаза старого носильщика, они прониклись сочувствием. Это ведь всего пара глотков воды из колонки! Они замахали руками, чтобы старик не стеснялся.

Чжан Хуа поехала на велосипеде за овощами и, миновав ворота, поняла, что старик тут как тут. Она резко затормозила и сердито воскликнула:

— А ты упрямый!

Носильщик открыл было рот, но, естественно, ничего не сказал и снова закрыл его, без особого выражения глядя на Чжан Хуа. Та хмыкнула:

— Что ты на меня уставился? Как будто у меня на лице цветок распустился! Что толку смотреть, если ты не различаешь добро и зло?!

Старик опустил голову и уперся взглядом в землю, где валялся обрывок газеты, занесенный ветром в этот угол. Он подцепил этот листок, поднял и закрылся им, сделав вид, что читает.

Чжан Хуа сказала:

— Ого, ты еще и газеты читаешь! Отлично! Тогда ты должен понимать одну истину. Тебя тут ничего хорошего не ждет, проваливай! Я вечно лезу не в свое дело. А потом, если что-то идет не так, оказываюсь виноватой. Так вот, твоих дрянных дел я больше не касаюсь!

Старик хотел было поднять глаза, но, поняв, что происходит, не осмелился, а лишь снова спрятался за газетой. Чжан Хуа заметила:

— Что ж, ладно! В смелости тебе не откажешь!

Она пнула землю носком ботинка и умчалась на велосипеде прочь.

Во второй половине дня жители ЖК возвращались с работы и у ворот опять увидели старика: только вчера они прогнали его, а сегодня он тут как тут. Все удивились, хотя и не понимали чему. Они не стали больше нападать на упрямца, и потому он, одетый в лохмотья, продолжал сидеть на ступеньках, курить, читать клочок потрепанной газеты, не говоря ни слова. Что с ним поделаешь?!

Только профессор Жао Циндэ и Не Вэньянь, два заклятых врага, вели себя на удивление последовательно. Сначала профессор Жао Циндэ торжественно подошел к старику и заявил:

— Это хорошо. Хорошо, что ты тут. Я собираюсь подать в суд на эту вашу фирму, и когда придет время, ты пойдешь под суд как соучастник и свидетель. Позволь сказать мне: все мы здесь знаем, что ты собой представляешь, все мы знаем, какой ты жадный и хитрый, поэтому полагайся на себя и не совершай зла, иначе тебя ждет саморазрушение.

Старик посмотрел на профессора Жао Циндэ и просто молча кивнул.

Последней была Не Вэньянь. Это случилось после ужина. Ван Хунту сопровождал жену — они вместе отправились на прогулку. Приблизившись к носильщику, Не Вэньянь процедила:

— Предупреждаю тебя, не прикидывайся дураком или хорошим, мы все знаем, кто ты такой. Ты можешь остаться здесь, и мы не смеем тебя прогнать, это твоя личная свобода. Но я должна сказать следующее. Во-первых, если в нашем доме произойдет какая-нибудь кража или еще что-то, виноватым окажешься ты. Во-вторых, ты не думай, что мы будем сдавать тебе старье! Надеешься еще на нас подзаработать, но этого не произойдет!

Старый носильщик не смотрел на Не Вэньянь, но внимательно слушал, не произнося ни слова. Не Вэньянь, договорив, ушла под руку с мужем, стуча высокими каблуками кожаных туфель с величием, которое сотрясло бы и высокую гору.