Ее королевское пророчество

— В итоге выяснить удалось несколько весьма любопытных фактов. Первое: Чужеземец впервые сам назвал себя этим прозвищем, и думаю, так будет и впредь. Теперь он заявляет о себе в открытую. А вот следов по-прежнему не оставляет. Их нет ни на ожерелье, ни на людях, с которыми он контактировал. Почему я говорю «люди», а не «человек», полагаю, ты догадываешься. Еще несколько «воришек» с аналогичными «подарками» вроде колец и серег моя служба обнаружила после того, как хорошо поискала. Все они говорят одно и то же.

Второй любопытный факт. За предложенные драгоценности ничего конкретного Чужеземец не попросил. Он лишь сказал: «Ваши семьи голодают, а королева их даже не носит». Но мы-то с тобой понимаем, что гражданские войны начинаются как раз вот с таких туманных намеков. Мое мнение таково — Чужеземец вербует организаторов как раз для этой цели. Вероятнее всего, первый бунт мы получим на празднике Трехсотлетия.

И наконец, третье. Драгоценности похищены прямо из дворца. Это лично меня беспокоит больше всего остального.

— Как? Прямо отсюда? — Ламонт снова присвистнул, но на этот раз его мимика выдавала явное напряжение.

— Нет, это драгоценности из Зимней резиденции королевы. Но сути это не меняет. Нужно усилить охрану и здесь и там. Честно говоря, этот неуловимый парень уже порядком меня разозлил. Когда я доберусь до него… — Руки Леона непроизвольно сжались в огромные кулаки, дыхание участилось. — Он ведь маг, Дойл! Почему же он нападает на самое дружественное к магам королевство?!

— Узнаем сразу же, как только спросим у него лично, — невесело усмехнулся Ламонт. — Ладно, Леон. Главное, что я услышал из твоего доклада, так это то, что вам с Морриган действительно пора прекращать вести себя, словно дети. Ты должен ей все рассказать, а она выслушать. — Увидев, как после этих слов Леон приготовился возражать, Ламонт упреждающе поднял руку. — Я помогу тебе в этом! Есть у меня одна идея на этот счет. И если ты решишься на ее реализацию, это окончательно вернет твои отношения с королевой исключительно в рабочее русло.

— Что за идея? — Советник государственной безопасности заинтересованно подался вперед. — Говори скорее, не томи!

— Но… Ты точно уверен, что твои чувства к Морриган это не любовь?

Плечи Леона на этом вопросе устало поникли.

— Думаешь, за столько лет я не разобрался в этом вопросе? Она очень близкий и дорогой для меня человек, но… Нет, Дойл, никого я не люблю. Свою Ксиллу я так и не встретил, увы.

— Какие твои годы, — тепло улыбнулся Ламонт. Имя главной женщины в его жизни, произнесенное Леоном, ласкало слух и вызывало смешанные чувства от сладкой истомы до горечи сожаления. — Что ж, — деловито хлопнул в ладоши советник Дойл, возвращаясь к сути своей идеи, — поначалу ты будешь против моего предложения. Это будет первая и естественная реакция с твоей стороны. Но чуть позже, хорошо поразмыслив, ты поймешь и признаешь мою гениальность в решении твоих личных проблем.

Леон хохотнул, услышав столь самоуверенную оценку своих способностей от друга. Однако Ламонт ничуть не смутился и коротко озвучил свою идею.

— Я против! — воскликнул Леон, уверенный в том, что даже не станет слушать никакие аргументы, подтверждающие состоятельность такого предложения.

Но советник Дойл не торопился доказывать свою правоту. Он улыбался.

— Я же говорил. Первая реакция. Но очень скоро ты передумаешь и согласишься.

Историю с похищенными драгоценностями Морриган восприняла относительно спокойно. Все ее подданные были живы и здоровы, а для нее это было и оставалось самым главным. Что же до украшений, то таковых у королевы было более чем достаточно, и сожалеть об этой утрате она была не намерена.

Все остальные вопросы, разумеется, тревожили.

Чужеземец снова дал о себе знать, и его дальнейшие действия по-прежнему были никому не известны. Хуже всего, что непонятными оставались и мотивы врага. Что им движет? Каковы его окончательные цели?

В минуты, когда ей казалось, что все королевские службы топчутся на месте, Морриган вспоминала о Бьянке. То, что она была жива и как маг с каждым днем становилась все сильнее, наполняло ее душу теплом и надеждами. Можно и нужно было уже сейчас рассказать Бьянке о ее истинном предназначении, связанном с тем даром, что она получила от королевы. Тем более что и Зимняя резиденция расположена как раз недалеко от Стены.

«Да, вскоре Бьянке придется покинуть дворец у моря и перебраться поближе к горам. Этого требуют вопросы безопасности», — размышляя подобным образом, Морриган невольно пришла к мыслям о Леоне. В идеале ей следовало бы отправить поближе к Стене и его тоже, но что-то постоянно мешало принять такое решение. Отношения между ними по-прежнему оставались холодными и натянутыми, но теперь Морриган хотя бы могла снова смотреть в его такие притягательные глаза без посторонних мыслей о другой женщине.

Что ж, та блудница всего лишь одна из многих. Она осталась в стенах своего борделя и, возможно, никогда не узнает о том, какой гнев вызвала у королевы.