Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

И тут с воем сирен и миганием проблесковых маячков на месте событий появилось три полицейские машины. Они резко затормозили, и сразу распахнулись двери. Из машин высыпали блюстители порядка и заняли оборонительную позицию.

– Да б*ядь! Кончится ли это когда-нибудь?!

Кроу повернулся в сторону полицейских, причем в одной его руке все еще был пистолет, а в другой – окровавленный нож. Он сделал несколько шагов в сторону патрульных машин, но оружия так и не поднял. Без всякого страха Кроу взглянул на дюжину целившихся в него офицеров.

– Уезжайте. И все останутся целы, – сказал он.

Полицейские продолжали целиться, но уже втихаря переглядывались между собой. Никто из них не произнес ни слова, хотя было понятно, что они уже приняли решение. Один за другим полицейские зачехлили свое оружие и затем расселись по машинам. Сирены и огни выключились, и машины двинулись туда, откуда приехали, оставляя за собой поле недавнего боя, который, кстати, шел на протяжении целого квартала. Кроу продолжал стоять на месте, пока не убедился, что представители властей скрылись из вида. А потом он направился в ту сторону, где прятались мы с Кейном.

Я никогда не видела Кроу в деле и не знала, на что он может быть способен. То, что мне представлялось раньше, можно было назвать демоверсией. Он прекрасно разбирался в винах, и коллектив на его винодельне был для него скорее семьей, нежели штатом сотрудников. Я слышала, что Кроу довольно-таки мрачный и тяжелый человек, но с самого начала наших с ним отношений он не сделал мне ничего плохого. Но стоило разбудить в нем зверя… Кроу буквально стер своих врагов с лица земли, проявив такую жестокость, о которой я даже и не подозревала. Из человека выглянуло настоящее чудовище.

Кроу уже был в нескольких шагах от нас. Кейн обернулся ко мне и сказал:

– И ты до сих пор не веришь, что он любит тебя?

Кроу приближался своим обычным, неспешным шагом, однако, ссудя по его напряженному виду его, было понятно, что ему хотелось побежать и заключить меня в объятия. Наконец он подошел и взял в ладони мое лицо, прижав к щекам волосы.

– Ты в порядке? – спросил он, заметив порез на лбу.

– Все хорошо.

И действительно, в тот момент мне было наплевать и на кровоточащую рану, на боль в спине от удара, мне лишь хотелось почувствовать себя в безопасности, обеспечить которую мог только тот, кто стоял напротив меня.

– Выгляжу неважно, но все терпимо.

Кроу вынул носовой платок и вытер с моего лица кровь. Он был похож в тот момент на заботливую мамашу, которая оттирает от грязи своего отпрыска. В ткань платка впиталось несколько капель крови, которые вряд ли можно будет отмыть дочиста.

– Отвезти тебя в госпиталь?

– Говорю тебе: все хорошо.

Пару недель в постели, и я точно приду в норму. Тело перестанет ломить от боли, а раны затянутся и превратятся в шрамы… Как будто мне не хватало уже имевшихся…

Кроу снова обнял меня и прижался щекой. Он сделал глубокий вдох, словно желая вобрать в себя весь мой запах, и крепко поцеловал меня в губы. В нем странным образом уживались грубость и нежность; он целовал меня с такой страстью, будто мы не виделись несколько лет.

Вдруг он отступил на полшага и, к моему изумлению, подхватил меня на руки, словно перышко. Он держал меня, прижимая к груди, как будто я была бог весть как тяжко изранена. Я и сама могла бы дойти до машины, но не стала перечить Кроу. От его прикосновений у меня по спине пробегали мурашки. После пережитого я наконец-то почувствовала себя в безопасности и, обвив рукой Кроу за шею, склонила голову ему на грудь.

– Давай в машину! – рявкнул он Кейну. – Ты за рулем!

Кейн возвел очи к небу:

– Как скажете, босс!

Кроу донес меня до автомобиля и усадил на заднее сиденье. Поместившись рядом, он пересадил меня себе на колени и прижался ко мне лицом, и наши губы соприкоснулись. Машина вырулила на дорогу, и мы поехали домой.

Домой.

Кроу откинул волосы с моего лица и, зажав их в руке, впился в меня взглядом. Сначала он посмотрел на мои губы, словно надеясь прочитать что-то по ним, потом посмотрел мне в глаза. Его взгляд из угольно-черного снова сделался привычным – зеленовато-карим.

– Тебя били?

– Да так, немного. Ничего страшного.

Я почувствовала, как его пальцы сильнее сжали мои волосы.

– Было бы время, они помучались бы подольше.

– Да ладно. Одного я выкинула из машины прямо на ходу.

Уголок его рта чуть приподнялся в слабой улыбке:

– О, узнаю свою даму!

Он нежно и любовно поцеловал меня в щеку. Поцелуй этот показался мне необычным.

– Они тебя?..

Он не договорил, но смысл вопроса я прекрасно поняла.

Рассказывать о том, что меня лапали в салоне машины, мне не хотелось. Это заставило бы Кроу испытывать чувство вины за то, что он не успел перехватить меня раньше.

– Нет. Им было приказано не трогать меня.

На его лице показалось выражение облегчения, хотя Кроу тщательно постарался скрыть это. – Прости меня, Пуговица. Я не должен был оставлять тебя одну.

– Да будет тебе…

– Надо было забрать тебя с собой.

– Не казни себя. Ты не виноват в том, что случилось.