Ее превосходительство адмирал Браге

Тому же адмиралу Ксенофонтову — набольшему боярину Адмиралтейства, как поговаривали во флотских «кулуарах», давно хотелось присвоить звание вице-адмирала своему родному зятю. И не то, чтобы человек был недостоин, не заслужил или еще что. Напротив, хороший строевой командир. Но молод и слишком быстро двигается от звания к званию и от должности к должности. Могли бы и притормозить. Из принципа или из вредности, или еще по какой причине. Однако Елизавета Аркадиевна делать этого не стала, а, напротив, поддержала набольшего боярина. Так что и Ксенофонтову, и другим адмиралтейским боярам тоже пришлось пойти ей навстречу. Что поделаешь, «ты мне, я тебе» — есть великий и никем пока не отмененный закон «использования административного ресурса». А в результате, ее команда — люди, которых княгиня Виндавская подбирала «для особых поручений» с того момента, как стала боярыней Адмиралтейства, — получили те звания, которые обеспечат им больший вес при решении тех или иных жизненно важных для Флота вопросов. Таких среди «обласканных» Главкомом и Адмиралтейством было довольно много — аж чертова дюжина. Один вице-адмирал, три контр-адмирала, пять капитанов 1-го ранга — и один из них, к слову сказать, небезызвестный посадник Якунов-Загородский, — три кавторанга и, как вишенка на торте, один каплей. Последним, как раз и стала Варвара. Так что «Орденом Святого Михаила 1-й степени» награждалась тем же вечером уже не старший лейтенант, а капитан-лейтенант Флота Себерии Варвара Авенировна Бекетова.

Молода конечно для такого высокого звания, — так ей и сказал прямо в лицо один из старых себерских адмиралов, — да еще и беременна, о чем пока никто из небожителей, к счастью, не только не знал, но даже не догадывался. Однако офицер она, как сказал о ней еще один адмиралтейский старик «действительно толковый, обученный и понюхавший пороху на всех этапах этой гребаной войны». Так что пригодится адмиралу Браге-Рощиной и в качестве офицера для особых поручений, и в качестве агента влияния в совете директоров «Авиационных заводов Кокорева», и далее везде, куда пошлет ее родина, а она умеет посылать.

«Главное, чтобы на х…й не послала!» — констатировала не в меру разволновавшаяся в виду предстоящего награждения Ара, и как раз в этот момент выкрикнули ее имя, и она пошла, печатая шаг, — насколько умела и могла, — к раздававшему награды Главкому Флота адмиралу Гаврилову.

— Семь «Виндзоров» в ночном бою? — спросил он тихо, едва ли не на ушко прошептал. — На «метеоре»?

— Так точно! — ответила по-уставному Ара.

— Шведов и датчан тоже, поди, ломать приходилось?

«А то не знаете, господин адмирал!» — почти обиделась Ара, понимавшая, разумеется, что знать такие подробности Главком мог только из ее личного дела или из представления к награде. Впрочем, вслух она, разумеется, сказала совсем другое:

— Еще ниппонцев, ваше высокопревосходительство! А, возможно, и цинцев. Но в последнем не уверена!

— Молодцом! — сказал тогда Гаврилов, в принципе не любивший, но по необходимости терпевший флотских женщин. Сказал, усмехнулся какой-то своей не озвученной, впрочем, мысли и, уже ни на что, не отвлекаясь, надел ей на шею ленту с орденом «Михаила Святого 1-й степени».

— Поздравляю, господин капитан-лейтенант!

— Служу Себерии!

Теперь на груди у Ары собрался полный бант этого довольно престижного и крайне уважаемого на Флоте ордена, ибо рассматривался он, как во многом тождественный «Себерскому кресту», так что оба ордена 1-й степени считались лишь ненамного уступающими по значимости «Полярной звезде». Однако «Себерским крестом» награждали более широкий круг отличившихся: не только флотских офицеров, но и армейских, а так же гражданских чиновников, начиная с 7-го класса. А вот «Михаилом» штатских не награждали вовсе, и очень редко им отмечали армейских офицеров. Так что орден неофициально считался именно флотским, и авиатор, имевший полный «Михайловский» бант, по определению пользовался на Флоте немереным авторитетом и уважением.

— Поздравляю, Варвара! — подошедшая к ней во время фуршета адмирал, смотрела на крестницу сверху вниз, — уж больно разница в росте была велика, — но при этом с таким выражением, с каким на нее смотрел один лишь отец. Любовь и гордость — вот, что было в этом взгляде, и еще уважение, и это последнее в глазах таких людей, как адмирал Браге-Рощина и миллионщик Авенир Кокорев, дорогого стоило.

— Семь дней отпуска, — продолжила между тем Елизавета Аркадиевна, — можешь к Олегу в Ставангер слетать…

— Слетать? — воспряла было духом Ара.

Но адмирал в ответ только хищно улыбнулась:

— И не надейся! Полетишь с адмиралом Тверетиновым, на «Иоле» и с кортежем истребителей прикрытия. Он туда как раз с инспекцией летит и согласился взять тебя с собой и туда, и обратно. Посыл ясен?

— Так точно, гос…

— Не солдафонствуй!

— Извините! — сдала Ара назад.