Эфемерно

– Да какие у меня дела! – произнесла Анна Евгеньевна, махнув рукой. – Вы ко мне пришли – вот вы и есть моё главное дело. Ваш приход – это целое событие в моей жизни. Когда я в прошлый раз сказала, что гостей у меня почти никогда не бывает, я слегка преувеличила. У меня их вообще никогда не бывает. Мне абсолютно не с кем поговорить. А таких собеседников, как вы, и не сыщешь больше. В этом уж я точно уверена.

Я не знал, что ответить.

– А ваша девушка? Она не будет волноваться, что вы где-то так поздно задерживаетесь?

– В этом городе у меня нет такого человека, который бы беспокоился, если я где-то задерживаюсь.

– М-м… – Анна Евгеньевна кивнула и на несколько мгновений затихла. Потом произнесла: – Но ведь будучи психологом, наверное, гораздо легче подобрать себе родственную душу?

– Знаете… я думаю, специальность тут ни при чём. Несомненно, ты начинаешь очень многое понимать в поведении людей. Но что касается твоих личных отношений, часто ты в них запутываешься больше, чем самый несведущий в психологии человек.

– Расскажете?

– Почему нет… – сказал я, сделав очередной глоток какао (это была уже третья чашка; благо, она была маленькая, так что перебрать я пока не успел, к тому же попивал крайне медленно). – Знаете, я вот вроде и не дурак. И не самый последний проходимец. Вроде и не самых уродливых черт. Но все те немногочисленные девушки, с которыми я когда-то был близок, сами обрывали наши отношения. Впрочем, наверное, что тут удивляться… Я ведь всё время почему-то думаю только о том, что хочу принести пользу всему человечеству. Ага. Сделать для него что-то очень важное. А о себе самом как-то и не думаю. А о тех, кто рядом со мной, – тем более. Поэтому, пожалуй, я всегда остаюсь один. Вдобавок… я понял, что когда мне нравятся какие-то девушки, мне нравятся не сами они как личности, как индивидуальности. Мне нравится – как бы это точнее выразиться… – идеал, стоящий за ними. Но до этого идеала, понятно, им никогда не достать. Ну… разве что кроме одной… последней.

– А как было с ней?

– Она преодолела порог моего идеала. Но сделала это другим путём. Она просто взяла и уничтожила его. Заставила посмотреть на это с иной стороны. Однако… я всё равно не смог сказать ей самого главного. О своих чувствах. И всё прекратилось само.

– Но почему?

– Понимаете… После всех прошлых отношений ты внутри словно затвердеваешь. И со временем начинаешь сторониться любых шорохов сердца. Любых шевелений, способных снова привести к той боли, которую ты не раз испытывал – боли, когда тебя бросают и оставляют одного. И хоть ты всегда и чувствовал себя одиночкой, но когда в тебе снова это подчёркивают, остаётся крайне болезненное послевкусие. Но последняя девушка… она была особенной. Не такая, как все предыдущие. Она была для меня. Словно сама Вселенная подарила мне её. Наше сближение не происходило так, как это бывает обычно – постепенно набирая обороты. Оно у нас случилось. Просто случилось.

– Как именно? – внимательно слушая, произнесла Анна Евгеньевна.

– Вначале я её возненавидел, – сказал я, почувствовав на своём лице ностальгическую усмешку. – Всем своим нутром. В нашей первичной переписке в соцсети она написала моё имя с маленькой буквы! Всё моё существо, пропитанное огромным количеством книг, передёрнуло от такого невежества. И ещё она не знала, что в русском языке существуют запятые и пробелы между словами. «Да уж, – подумал я тогда, – ну и деваха. И почему меня потянуло к ней, что я даже отважился написать ей?» После этого виртуального общения я разочаровался.

Но через две недели, каким-то неведомым мне стечением обстоятельств, она сидела у меня в общежитии. С холода мы решили зайти ко мне в комнату погреться (мой сосед как раз уехал на выходные домой). Я поставил чайник, второпях накрыл скромный стол из того, что залежалось в холодильнике, и отлучился в ванную комнату помыть руки. А когда вернулся, она уже сидела и намазывала квашеную капусту на шоколадное печенье и аппетитно всё это кушала. Да ещё с таким выражением лица, будто ест что-то совсем обыденное. Абсолютная естественность, которая просто в одну секунду разрушила все мои идеалы.

Именно в то мгновение меня ошеломила странная мысль. Я влюблён в неё. В эту невежду. В эту деваху, что не умеет ставить запятые и совсем не волнуется о них. Она даже не стала дожидаться, пока вскипит чайник. Пила заварку с молоком. Да с таким видом, что кипяток совсем и не нужен для чая. Набив рот, она удивлённо посмотрела на меня и виновато произнесла: «А в твоём мире разве так не делается?..»

Пожалуй, каждый меланхолик бессознательно хочет иметь рядом с собой свою собственную любимую дурочку, которая бы, как антипод, вытаскивала его из моря самокопаний и открывала ему другие грани реального мира…