Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

просто слушал, что же там в очередной раз на меня нарыли благородные служители

закона, великодушные хранители порядка, пытаясь отделить зёрна от плевел, фальшивые

улики от настоящих, и пока я терялся в догадках, сохраняя неоднозначное молчание.

Еда у них была средней паршивости, туалет — достаточно далеко от камеры, чтобы я

успел возненавидеть нудную процедуру прогулок в ту сторону. Дух время от времени

интересовался у меня, что же я собираюсь делать, но я и не знал толком, полностью

положившись на собственную интуицию. Она подсказывала мне, что всё происходящее

преподнесёт мне сюрприз. И я не ошибался.

Когда началось судебное заседание, моим адвокатом предстал сам Акира. Мужчина

выглядел непробиваемо спокойным, но со мной поздоровался лишь кивком головы.

Забавно было наблюдать за происходящим. Кажется, они всерьёз разбирали вопрос, стоило ли выносить эту проблему на суд. Ведь, по сути, жертвы не были толком

опознаны, свидетелей убийств не нашлось, никто не разыскивал их, и пострадавших как

таковых не было. Словом, меня загробастали, основываясь исключительно на домыслах и

на словах следователя. Доказательств и улик почти не было, если не считать

нескольких камер, засёкших меня рядом с убитыми в день их смерти. Что ж, весомо, ничего не скажешь. Мы с Акирой наблюдали за разворачивающейся трагедией с

прохладным любопытством и до поры молчали. С одной стороны, была целая куча трупов, убитых одинаковым способом, с которыми я якобы был связан тем, что пересекался с

ними. А с другой стороны не было свидетелей, не было хоть какого-то следа, оставленного именно мною, чтобы повесить все убийства на мои плечи. Именно поэтому

сторона обвинения опиралась исключительно на домыслы и шитое белыми нитками

следствие Такахаши. Споры набирали обороты. Ни отпечатков, ни орудия убийства, ни

хоть сколь-нибудь вещественных доказательств. Следователь помалкивал, и мне это

нравилось всё меньше и меньше, я чувствовал лёгкое раздражение из-за происходящего.

Ещё бы. Всё это время я мог бы изучать книгу, тренироваться, налаживать отношения с

семьёй или же искать способы обойти изгнание и вернуться в родной мир. А вместо

этого торчу на суде, когда против меня говорят лишь сомнительные вещи, которые и

отдалённо уликами назвать было трудно.

Как только Ямада поднялся со своего места, в зале воцарилась тишина, а он открыл

папку и, пошелестев листами, начала зачитывать то, что мне прежде не доводилось

слышать:

— За неделю до последнего убийства к нам обратилось лицо, пожелавшее остаться

анонимным. Из разговора следовало, что некоторые из убитых работали на

вышеуказанное лицо.

— Могли бы вы озвучить название фирмы или агентства? — наконец заговорил Акира, и

ровно на мгновение мне почудилось, что он даже взволнован. И это не было хорошим

знаком. — Полагаю, вы не только поговорили с осведомителем, но ещё и записали

разговор?

— Вы правы, — спокойно кивнул мужчина, а затем закопался в небольшую сумку, что

была при нём. Вскоре на стол опустился ноутбук, через который, как я и полагал, нам

позволят услышать записанный разговор. И в самом деле: не прошло и минуты, как

компьютер, коротко зашуршав, стал воспроизводить запись. Голос так называемого

осведомителя сильно исказили — вероятно, чтобы не дать мне или Акире шанс опознать

и запомнить его. Что ж, не самая глупая затея. Всё же осведомитеоь не представился, никак не обозначил род собственной деятельности или же что за фирму он возглавляет.

Знакомая схема. Мысли щёлкали в голове как шестерёнки механизма, и мною медленно

овладела ярость. Кто бы он ни был, но в данный момент я слушал одного из тех, что

принимали решение об изгнании. Только они могли бы после разбираться с нами, если, конечно, не догадывались переложить то на чужие плечи. Он знал о том, что Акира

ведёт свою игру, но не упоминал имя своенравного элементалиста. Возможно, не знал, как его назвать? Или, быть может, это тоже была часть игры? Осведомитель особенно

интересовался судьбой последнего убитого мною, и я понял, что невозможно облажался, когда не допросил его как следует: он был какой-то важной шишкой. А птицы высокого

полёта, как правило, много знают. Едва не зарычав от бессилия, я несколько раз

глубоко вдохнул, успокаивая себя тем, что это была не последняя большая дичь, что

попала в мои руки. К их глубокому сожалению. Именно он предупредил о том, что

мужчина может в скором времени стать жертвой, и если это всё случится, то полиция

должна приложить все силы, чтобы найти виновного. Тут же я и успокоился, ведь это

всего лишь приманка, и даже обрадовался, что не заглотил её. А ведь если бы не

звонок отца, если бы не его странная просьба, то попался бы я отнюдь не обычным

смертным.

Запись закончилась. Все смотрели на меня и на Акиру.

— Подсудимый, где вы…

— У моего подопечного есть алиби, — спокойно прервал их Гото, так же вооружаясь

ноутбуком, и я едва удержался от того, чтобы вопросительно поднять брови.

Алиби у меня не было, как считал я сам. Но мужчина выглядел абсолютно спокойным и

непоколебимым, как и всегда. Ноутбук подсоединили к проектору, и вскоре все