Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

добрались до Лиззи и Рисы. Они, казалось бы, даже не знали, что я куда-то

запропастился, но приветствовали весьма тепло. Словом, когда мы двигались в сторону

Микаэлиса, история моя обросла подробностями и дополнениями, на которые я бы и не

подумал обратить внимание, но ведь Дей знал больше других. Знал, что я пытался

раскопать правду, нелицеприятную и уродливую, что я вмешался в нечто, что больше

меня самого. А потому я даже несколько нервничал. Я чуть отстал, сказав, что мне

нужно позвонить, и они пошли вперёд, весело перешучиваясь. Пообещали даже, что не

будут раскрывать сюрприз. На деле же я присел у входа в бар, закурил и закрыл

глаза. Все эти подготовки, заморочки, виделись теперь такими глупыми, никчёмными и

даже жалкими. Но попытаться стоило. Я не знал, что нужно сделать, чтобы заслужить

прощение Микаэлиса. И оттого на душе было тяжко. Водой в ухо спящего стал голос

моего спутника, до того молчавшего весьма и весьма долго.

— Достаточно было просто прийти и извиниться. Ты только усугубляешь ситуацию, — он

говорил спокойно и даже мягко. И на мгновение мне почудилось, будто я слышу в его

голосе улыбку.

— Успокоил, — вздохнул я, запуская пятерню в волосы и судорожно затягиваясь

сигаретой.

— Самое забавное, что он-то тебя простит, пусть и со временем. А ты себя — никогда.

Слова эти точно крапивой по лицу прошлись, и я поднялся, понимая, что накуролесил и

теперь пытаюсь выкрутиться, как несмышлёный мальчишка, случайно разбивший вазу.

Сигарета истлела, и больше причин оставаться на улице не было. В баре было шумно и

весело. Завсегдатаи играли что-то на небольшой сцене, наша дружная компания

устроилась за стойкой, перешучиваясь и уже распивая бутылку самбуки. Ричард

обернулся ко мне и кивнул на ведущие в кухню двери, тем самым показывая, где можно

найти Дея. Туда я заходил как на расстрел, не зная, что и говорить. Язык прилип к

нёбу. Микаэлис что-то искал в огромном холодильнике с весьма сосредоточенным видом.

— Привет, — даже не поднимая взгляда, произнёс он, — не поможешь? Тут кто-то

чесночники заказал, не успеваем сделать.

— Да, конечно, — рассеянно произнёс я, затем открыл было рот, но мужчина глянул на

меня с усталой улыбкой.

— Потом, хорошо?

И вышел в бар, хлопнув меня по плечу. Не знаю, расстроился я или обрадовался такой

встрече. По сути, я понимал, что я свинья и даже такой толики тепла не заслуживаю.

А с другой стороны Мик будто и не желал ничего слышать. Возможно, понимал, сколько

лжи я вылью ему на голову. Растерянный, не совсем понимающий, что происходит, я

отнёс свой рюкзак наверх, затем помыл руки и приступил к приготовлению заказа, пристроившись чуть в стороне от двух сотрудников, корпевших над другими блюдами.

Несколько раз Дей заглядывал к нам, забирал одно, просил приготовить другое, и я

постепенно расслаблялся. Хотя и не сказал бы, что чувствовал себя великолепно.

Наконец Мик объявил, что больше ничего не нужно, позвал выпить вместе. К тому

моменту я накрутил себя так, что готов был прямо в тот же миг броситься извиняться, но он уже вернулся в бар. Едва не раздавленный собственными мыслями, я вышел к ним.

Ричард уже был совершенно навеселе, и девушкам приходилось его время от времени

одёргивать, чтобы не лез чудить. Амели тоже подрумянилась, а Риса с Элизабет, похоже, ограничились соком, хотя лёгкое веселье читалось и в их глазах. Устраиваясь

на одном из барных стульев, я глядел, как Мик наливает мне мятный ликёр, и

подспудно желал, чтобы там был яд. Так, по крайней мере, его действия были бы

оправданы. Но нет. Дорогой крепкий, как водка, и сладкий алкоголь был кристально

чистым, и я не был уверен, что всё это не сон.

— Ну вот, теперь можно и послушать, — Дей расслабленно облокотился на стойку, улыбаясь и смотря исключительно на меня. Под таким взглядом тяжело врать.

Невозможно. И ликёр встал в горле комом.

Но как упёртый баран я продолжил гнуть своё. С самого начала рассказал выдуманную

историю. Подначиваемый друзьями, повторял эту сказочку, чувствуя, как внутри

обрываются жилы. Микаэлис молчал, улыбаясь и ничем не выдавая друзьям, что, в

отличие от них, понимает, что ему врут. Я же видел, как он едва заметно щурится, как слегка поджимаются его губы, а руки, до того расслабленно лежавшие на стойке, напряжённо сжимаются в кулаки. И оттого меня так страшил тот самый момент, когда

друзья уйдут и мы останемся наедине. Хотелось бы, чтобы он прогнал меня взашей, но

знал, что он мягок для такого. Пожалуй, даже чересчур. И всё же этот момент настал.

Ричард напился до чертей, и Лиззи с Рисой вызвались отвезти его домой. Лакруа

напоследок крикнул, что завтра позвонит мне по поводу машины. Амели ещё несколько

мгновений медлила, глядя на нас, затем бросила, что ей ещё надо доделать дела, одарила наши щёки поцелуями и лёгким запахом духов, а затем удалилась. Мик же

отвлёкся на персонал, раздавая указания: закрыть входные двери, собрать грязные

стаканы, бокалы, посуду и отмыть их на кухне. А когда двое барменов и поваров

принялись за закрытие заведения, вернулся ко мне и стал вдумчиво протирать чистые