Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

знал, но знал точно: сделаю всё так, что комар носа не подточит. Но хищник, которого пытался пробудить Акира, пока лишь недовольно морщился во сне от неумелых

тычков, а я подозревал, что скоро он ощерится и всё же очнётся от сна, в который

его погрузили против желания.

— Доброе утро, мистер Акио, — поздоровалась со мной молоденькая девушка с

профессионально выкрашенными во все цвета радуги волосами. Я кивнул ей в ответ и

прошёл к указанному креслу, уставился на себя в зеркало, распустил хвост, и девушка

невольно присвистнула: — Мне б такие волосы! Супрой выбеляли?

— Нет. Я альбинос, — как можно более спокойно отрезал я, расслабляясь под умелыми

руками, что принялись разбирать пряди.

— А по глазам не скажешь, — с лёгким недоверием протянула она, затем вновь

заулыбалась. — Итак, что вы желаете?

— Каре, — несколько неуверенно произнёс я, наблюдая за тем, как она берётся за

расчёску и принимается аккуратно укладывать волосы, явно оценивая масштабы работы.

— Прямое? Каскад? Чёлку оставлять будем? — Я кивнул, а затем, спохватившись, вслух

решил, что лучше каскад, хотя во всём этом разбирался не слишком хорошо и не совсем

понимал, каков же будет результат. — Что ж, идёмте, надо намочить всё это.

Я лишь ухмыльнулся про себя, услышав лёгкую панику в её голосе, а затем заговорил, когда уселся в кресло и запрокинул назад голову, позволяя сложить все волосы в

раковину:

— Быть может, мне стоило пойти в женский зал?

Она негромко рассмеялась и отрицательно покачала головой. Следующие почти полтора

часа я спокойно размышлял, позволяя девушке вдоволь наиграться и убить время.

Кажется, она нарочно отстригала волосы не слишком сильно, словно позволяя мне

передумать, но я не собирался отступаться. Раз уж в жизни грянули столь разительные

перемены, значит, надо менять абсолютно всё. Кто же идёт с таким грузом в новую

жизнь, даже если она обещает быть ещё более тяжкой, чем всё, что было прежде?

Несколько раз девушка переспрашивала меня, так ли она делает, как мне нужно, или же

нет, а я лишь кивал в ответ, отчего она вздыхала с облегчением и продолжала своё

дело. Руки у неё были лёгкими и искусными, от своего занятия она не отрывалась, на

лишнюю болтовню не отвлекалась, за что я ей был подспудно благодарен. Совершенно не

хотелось лишний раз возобновлять цепочку разбежавшихся мыслей.

Сумма за стрижку вышла, конечно, совершенно безумной, но я мало о том волновался, мысленно злорадно ухмыляясь: Акира по полной заплатит за все свои заказы и ещё

пожалеет о том, что направил меня по этому пути. Так странно было не ощущать

длинный полог на плечах и груди, голова казалась до невозможного лёгкой, и оттого

на душе становилось как-то спокойно, несмотря ни на что. Несколько часов я просто

бродил по району, выискивая интересные места. Прислушиваясь к происходящему, мурлыкал себе под нос надоедливый, прилипчивый мотивчик, наушники валялись где-то в

рюкзаке, но слушать музыку не хотелось. Теперь я начинал прислушиваться к

совершенно иным мелодиям: голосам людей, шуму кондиционеров и рекламных щитов, шелесту шин по дороге, тарахтению моторов. Во всём этом было какое-то особенное

очарование, хотя прежде меня бесило подобное. Ещё несколько часов я медитативно

слонялся по магазинам одежды, выбирая что-то на свой вкус, ходил туда-сюда между

полок, присматривался ко всему, прикидывал, что будет смотреться лучше всего. И, конечно же, был главный параметр: понравится ли Мику мой новый образ? Я знал, что

он весьма консервативен и не слишком любящий перемены, однако же поделать с собой я

ничего не мог, да и не хотел. Но и не желал чересчур встряхивать его и заставлять

переживать. В конце концов, столь резкая смена имиджа никогда не происходит на

ровном месте. Да, мне страшно хотелось спрятаться, ища любые лазейки, чтобы умерить

свою внутреннюю истеричку и перестать думать о происходящем. Отходняк настиг меня

врасплох в примерочной, когда я глядел в зеркало, осматривая тёмно-синий

трикотажный свитер с широким вырезом.

Я уселся на небольшую табуретку, запустил пальцы в волосы и закрыл глаза. Что же я

натворил? Во что же я вляпался? Как я мог быть так слеп? Почему не понял сразу, что

всё нечисто? Какого чёрта я не послушался тогда отца? Казалось бы, тот разговор во

дворе поместья Акиры произошёл в прошлой жизни и никогда не касался меня. «Прости

меня, отец, — подумал было я, закрывая лицо ладонями и пытаясь подавить

беспомощные, беззвучные рыдания. — Ты был прав, всегда был прав. Ну почему я не

послушал тебя тогда? Почему я такой идиот?». Истерика ушла так же внезапно, как и

явилась, и я, резко утерев нежеланные слёзы, ударил себя по щеке. «Возможно, —

думал я, перебирая ворох одежды, — мне удастся когда-нибудь попросить прощения у

него и матери, возможно, мы сможем поговорить с ними начистоту хоть раз».

Приободрившись, я вскоре покинул торговый центр, по пути заглянув в небольшой

магазинчик для неформалов и подобрав себе обувь. Новоиспечённый я с лёгкостью в

сердце возвратился в машину, подумывая о ближайшем интернет-кафе, где мог бы в кои-