Эффект домино

– Бриар уже не раз испытывал мое терпение, я больше не могу закрывать на это глаза, – грустно прошептала Лисса, – я…

Арнольд, подвинувшись к девушке проговорил:

– Переправь меня домой, я найду способ избавить тебя от него.

Лисса пристально посмотрела в его глаза, словно что-то взвешивая, обдумывая, но опять промолчала. Арнольд привлек ее к себе, обхватив руками за плечи и прижимая все крепче и крепче.

– Зачем ты меня спасла?

«Неужели… Вот оно что!» – пронеслось в голове у Бриара. И тут же замелькали воспоминания.

Они справляли день рождения Арнольда. Праздник удался, и главный подарок – великолепный, еще не объезженный жеребец, придерживаемый конюхом, заливисто ржал.

– Смотри, какой, – гордо проговорил Арнольд, кивая в сторону могучего гнедого, самого красивого в табуне.

– Да, знатное животное, – сощурив глаза, ответил Бриар, с интересом его изучая.

Арнольд, подбежав к коню, птицей взлетел ему на круп.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Бриар, наблюдая, как жеребец взбрыкивал и плясал, а потом понес всадника в сторону скал.

– Сумасшедший, – прошипел Бриар ему вслед и тут же вскочил на своего Трея, понесшись за взбесившимся конем.

Арнольда нашли через несколько часов. Он лежал на острых камнях без сознания, весь в крови, но никаких открытых ран не было, словно потрудился могущественный целитель… Арнольд, прижимая к себе послушное тело Лиссы, задавал свои бесконечные вопросы, не получая на них ответов:

– Зачем ты притащила меня сюда? Зачем я осваиваю эти науки? Ты пытаешься сделать из меня Бриара?

Лисса тряхнула головой, будто отгоняя сомнения.

– Как ты смотришь на то, чтобы занять место советника в Рейнаре?

Его удивление было настолько сильным, что он никак не мог оправиться от него.

– Ну, чего ты молчишь? Справишься?

– А Бриар? Ты решила последовать моему совету и убить его?

Она опять молчала, что-то обдумывая.

– Лисса! Ты сведешь меня с ума. Скажи что-нибудь! – взмолился он.

– Бриару я преподнесу такой подарок, – Лисса усмехнулась, – он будет меня вспоминать до конца жизни. А ты со временем займешь место Моро и женишься на этой глупой Химере, его доченьке.

– Но мне не нужна глупая Химера, – в полной растерянности произнес Арнольд, – у меня уже есть ты.

– Дурень! – Лисса легонько ударила его мундштуком по лбу. – Она единственная наследница несметных богатств. Бриара нужно только выманить из столицы, пусть все будет чинно, благородно, а дальше я с ним разберусь.

– Но он прочитает мои мысли, – растерянно проговорил Арнольд.

– Твои мысли и воспоминания мы подправим, – она чемуто рассмеялась, – будешь ты у нас монахом. Орден Креста подойдет?

– Ты действительно меня любишь или только мстишь ему?

Бриар проснулся. Ему вдруг захотелось помыться, очистить себя от налипшей грязи. Он понял, почему Лисса закрыла ему дорогу в сердце востока. Перед его глазами отчетливо встало загоревшее лицо монаха Ордена Креста и его выгоревшие льняные волосы.

Он аккуратно переложил золотую головку Анны со своего затекшего плеча на подушку. Девушка недовольно заворочалась и что-то пробурчала во сне. Он оделся и, подойдя к окну, сдвинул тяжелую штору. Темнота парка, мерцающий где-то фонарь, крик ночной птицы или животного будто перенастроили его на нужный лад, и Бриар, резко развернувшись, вышел.

Он шел от особняка Роше, как ищейка, взявшая след. Периодически он останавливался и проводил раскрытыми ладонями над дорогой, по которой шел. В этот момент его ладони подсвечивались тусклым светом. В голове крутился один вопрос, на который он надеялся получить ответ в ближайшее время: ”Кому, черт побери, насолили Роше?».

Тишина ночи уже не прерывалась ничем. Даже прекратилась собачья перебранка, они, налаявшись, наконец, уснули. Бриар, сделав несколько поворотов, углубился в задворки старого города. Чувства обострились, и сколько времени он шел, уже не имело значения, ведь впереди была долгожданная цель.

Гвалт гуляющего народа раскачивал мрачноватые стены харчевни. Бриар остановился перед входом, опять прощупывая пространство раскрытой ладонью, а потом уверено вошел внутрь. Его никто не видел, он словно надел шапку-невидимку, да и на протяжно скрипнувшую дверь никто не обратил внимания. Разгулявшаяся публика, натыкаясь на невидимое препятствие, оборачивалась, с удивлением оглядывая пространство зала.