Эффект присутствия

— Этот Дато — та ещё рыбина, — Барон налил себе в бокал минералки, сделал большой глоток. — В последнее время он на Москве сильно приподнялся. Разговор предвижу не простой. Папуасы[159] борзеют, всё под себя норовят подмять. Чую, в этом году скучать нам не придётся. Как там с моей темочкой, двигаешь?

Клыч ждал этого вопроса, был готов к нему. Собственно, вор подписывался держать за него мазу исключительно из меркантильных интересов. По всем приметам близился новый этап гангстерских войн, для которых нужно оружие. А Острог — на всю страну известный город оружейников. Кроме того, в нем учебная дивизия дислоцируется. Перед последней своей посадкой Клыч подогнал Барону в Нижний партию железа[160]. Тогда-то они и скентовались конкретно. А свёл их земляк Барона, чалившийся в свое время вместе с Клычом на «шестёрке».

— Вень, всё на мази, — в момент, когда, по сути, решалась его судьба, Клычу оставалось только демонстрировать твёрдую уверенность, — три «акээма», два «макарки», ящик гранат. Всё чистое, со складов. Головняк в одном — меня в городе нету. Чем скорее вернусь, тем скорее гостинцы отправлю.

Не выносивший тонких намёков на толстые обстоятельства законник покривился.

— Ла-адно, прорвёмся, — он допил минералку, поставил бокал и обвел рукой стол, — Ты чего жмёшься, Володя, как целка валдайская, не жрёшь ничего. Вижу, слюни у тебя текут. Я поехал, надо поспать немножко перед дальней дорогой. А ты похавай как следует, всё за счёт заведения.

— Удачи, Вень, — Клыч вскочил одновременно с поднявшимся Бароном, протянул через стол руку.

Вор покосился на испачканные в жиру пальцы кента, выразительно повел бровью. Клыч отреагировал на укор моментально, выдернул из подставки бумажную салфетку, вытер руку.

Рукопожатье получилось смазанным. Барон удалился, а Клыч нажал на кнопку вызова халдея, и когда тот прискакал, заказал сто пятьдесят водки. Хорошее начинание следовало в обязательном порядке смазать, чтобы оно наперекосяк не пошло.

7

13 января 2000 года. Четверг.

08.00 час. — 10.30 час.

По дороге на работу Маштаков, словно бреднем, сгрёб весь ассортимент плохих примет. Сперва в подъезде ему встретилась соседка с пустым мусорным ведром. Зачем пенсионерке, у которой весь день свободен, понадобилось в половине восьмого утра по январской темени тащиться на помойку, здравомыслящему человеку не понять. Не реагируя на Михино добрососедское «здрасьте, тёть Паш», престарелая женщина, цепляясь за перила, тяжко карабкалась вверх по лестничному маршу. Этим дело не ограничилось. Во время пересечения двора у трансформаторной будки дорогу перебежала чёрная кошка. Стремительная и тощая, она бесшумно порскнула через пятно неживого неонового света, падавшего от единственного фонаря, из темноты — в темноту. Затем под аркой Маштаков крепко споткнулся на правую ногу. Все три раза он добросовестно трижды поплевал сначала через левое, а потом — через правое плечо. Подобную привычку отгонять нечисть он приобрёл ещё в школьные годы. Считал, что оба его плеча оседлали бесыискусители. Миха не был суеверным, он просто верил в судьбу, а перечисленные события считал предупреждениями о близких неприятностях. Приметы обманывали редко.

Втиснувшись на заднюю площадку переполненного троллейбуса, Маштаков стал прикидывать, с какой стороны ему ожидать беды. В принципе в этой жизни все его проблемы были производными от распространенного на Руси недуга. Но на данный момент он не употреблял спиртного восемьдесят восемь суток и знакомого томления, навещавшего перед очередным срывом, не ощущал. Впрочем, иногда эксцесс происходил бессимптомно. Миха перебрал в голове возможные поводы — мужики под конец рабочего дня непременно сгоношат в честь Старого Нового года, позовут посидеть, он откажется, они из лучших побуждений, меряя по себе, наперебой примутся уговаривать. «Больше ста грамм, Николаич, тебе всё равно не нальём, не надейся!», «Не хочешь пить, Миша, не пей, посиди за компанию!», «Кто не пьёт, тот заложит!». Ко всем потенциальным доводам Маштаков был готов, на каждый имел домашнюю заготовку. Нет, ни на какие уговоры он не поддастся. Если уж вчера не поднял рюмку за день прокуратуры, службе в которой отдано пять не самых худших лет жизни, то надуманный праздник с нелепым названием он легко переживет без застолья. Тем более, завтра пятница — полноценный рабочий день. Да, хоть бы и выходной предстоял… Чего ради лопать?!