Эффект разорвавшейся бомбы. Леонид Якобсон и советский балет как форма сопротивления

Открытость Якобсона новизне (как и эта подобная набранному мелким шрифтом тексту насыщенность танца) влияла и на диапазон стилей, к которым он прибегал: от лирики романтизма до формальности классицизма и острого пульса модерна. В то время как Якобсон переосмысливал классицизм через па-де-де, он оглядывался и на стиль, пришедший ему на смену, – романтизм, и создал два небольших шедевра. Пользуясь обретенной в своей собственной труппе свободой, он пересматривал историю балета, стремясь к возвышенному. «Полет Тальони» – миниатюра с подтекстом, посвященная иллюзорному полету великой балерины эпохи романтизма Марии Тальони. Секстет для балерины, ее партнера и четырех невидимых сопровождающих во всем черном, «Полет Тальони» позволяет балерине непрерывно танцевать в состоянии легкого парения, пока невидимые мужчины стремительно передают ее друг другу с одного края сцены на другой; ее развевающаяся тюлевая юбка, вздымающаяся грудь и руки в белой романтической пачке напоминают нос корабля, рассекающего пену темного моря. «Парение все продолжалось, гипнотизируя эффектом невесомости танцовщицы», – писал о спектакле В. А. Звездочкин [Звездочкин 2007:185]. На старой видеозаписи из коллекции Ирины, где Алла Осипенко и Джон Марковский танцуют это произведение, видно царственное спокойствие Осипенко. Верхняя часть ее тела держится на ветру, а кончики ног отводятся назад, выглядывая из-под тюлевой юбки. Она перемещается по сцене, демонстрируя свой профиль, и действительно кажется воздушной. Мы видим иллюзию и ее создание одновременно, но, как ни странно, это скорее усиливает, чем ослабляет удовольствие от увиденного. Якобсон, вероятно, отдает в «Полете Тальони» дань уважения историческим балеринам на разных уровнях.

Рис. 53. «Полет Тальони» (1971), репетиция. Вера Соловьева (Тальони). Фотограф неизвестен

Более призрачным, чем Тальони, является присутствие Анны Павловой, воспоминания о которой в СССР были приглушены из-за ее ухода из Мариинского театра ради того, чтобы танцевать у Дягилева, и ее последующего решения остаться с 1912 года на Западе. Один из немногих существующих исторических фрагментов танцевального фильма с Павловой любопытным образом изображает балерину в греческой тунике в стиле Дункан, принимающую невероятно удлиненные позы в постановке гораздо более неуклюжей, чем у Якобсона, в то время как невидимый партнер в черном поддерживает ее, неловко помогая ее ноге приземлиться, пока она балансирует в арабеске. Ее также перемещают по темной сцене невидимые танцовщики в черном[331].

Климова, танцевавшая в «Полете Тальони» после того, как Осипенко, под которую Якобсон создавал балет, покинула труппу, отмечала, что мягкие ноги и сильные руки Осипенко до сих пор проявляются в балете в акценте на пор-де-бра, которые напоминают сильные взмахи крыльев. Климова вспоминала репетиционный процесс, в котором Якобсон постоянно тестировал невозможное: