Эффект Врат

Госковчанин вырвал из рук Расэка листок с рисунком и положил его в ящик. Затем пошевелил пальцами, и образцы почвы с Коц-Цроя скрылись в недрах исследовательского стола.

Расэк почувствовал, как от волнения вспотели ладони. Всё это время ответ на вопрос «что Вилеу делала на Коц-Црое?» хранился здесь, в лаборатории, по соседству с рисунком Мирелка!

– Тазау, мне нужно, чтобы вы изучили эти образцы, – он старался сделать голос максимально дружелюбным. – Мне необходимо узнать, что́ Вилеу искали на Коц-Црое.

– Я уже говорили, мне некогда, – мстительно заметил госковчанин.

Похоже, дружелюбный тон его не убедил. Расэк стиснул зубы. Сам виноват, нужно было держать себя в руках и не повышать голос на этого мохнатого зазнайку. Он выдал свою самую вежливую улыбку и проговорил, тщательно следя за окончаниями, чтобы снова ненароком не задеть госковчанские чувства:

– Поймите, речь идёт об убийстве. Если мы узнаем, что Вилеу изучали на Коц-Црое, то поймём, за что их убили.

Тазау вздохнул, как бы смиряясь с неизбежным.

– Хорошо. Я займусь этим завтра.

Расэк улыбнулся ещё шире:

– Не представляете, как я вам благодарен! Но, может, всё-таки займётесь этим прямо сейчас? Я бы не просил, если бы это не было настолько важно. Если я не найду убийцу до следующего заседания саммита, в тюремном секторе окажется невиновный!

«А я никогда не прощу себе, что подвёл Алису».

– Да ладно тебе, Тазау! – вмешался Бакгус. – Вы же дружили с Вилеу, вдруг это и впрямь поможет.

Госковчанин соединил ладони и внутри стола снова что-то загудело.

– В любом случае на это уйдёт пара десятков тактов. А заседание саммита вот-вот завершится.

На поверхности стола снова показался серый ящик, и Расэк мысленно поздравил себя с маленькой, но всё-таки победой. Пара десятков тактов – не так уж долго. Он вернется на Госку с новыми уликами и убедит мохнатых не торопиться обвинять Алису.

– До заседания еще восемь часов, – вслух заметил он. – Видимо, вам неверно сообщили время. Так что мы всё успеем.

Тазау уставился в точку перед собой и принялся рисовать в воздухе узоры.

– Мой коллега Лароу только что вернулись с Госки. Заседание перенесли. Дипломаты уже обсуждают судьбу миванцев.

Заседание перенесли!? Госковчанин говорил что-то ещё, но Расэк слышал только глухое ритмичное буханье. Он не сразу понял, что это стучит пульс в висках. В горле пересохло, стены комнаты пошатнулись. В голове пронеслась отчаянная мысль: «Я не успел! Они забрали у меня драгоценное время!» Ещё пара часов, и он бы выяснил, что Вилеу делала на Коц-Црое.

Расэк запустил ладони в волосы и мысленно застонал. Не исключено, что в этот самый миг Нюрау сочувственно качает головой и отдаёт приказ арестовать Алису.

Глава 19. Голосование

3-е заседание саммита

город Сумрат, Госка

через 77 часов после убийства

В зале заседания уже находились двое: госковчанин сидел спиной к панорамному окну, а в кресле справа от него развалился толстый седой ирбужец. При появлении Шойя оба вскинули головы. Ирбужец широко улыбнулся.

– Приветствую, вождь! Присоединяйтесь!

Шой сначала посмотрел в глаза госковчанину, мысленно досчитал до трёх и перевёл взгляд на розовокожего урода. Он изо всех сил старался не замечать на щеке ирбужца отвратительную коричневую блямбу. Очевидно, боги прокляли Керберга ещё до рождения. Удивительно, что с такой отметиной ему удалось дожить до седых волос.

Вчера Шой уже общался с этим толстяком. Или это было сегодня? Здесь, на Госке, он потерял счет дням. Засыпал, когда больше не мог сражаться с усталостью, ел, когда голод пересиливал чувство отвращения к пойлу, которое госковчане называли пищей. Он не знал, сколько времени провел на Госке, и ждал только одного: когда завершится саммит и он наконец сможет вернуться домой.

Шой пришел к Кербергу вовсе не для того, чтобы молить о помощи. После истории с Мирелком стало ясно: такие просьбы бесполезны. «Что вы хотите? – прямо спросил он. – Что мне сделать, чтобы вы проголосовали за разведывательную экспедицию?» Керберг принялся задумчиво чесать коричневую блямбу, а Шой изо всех сил старался скрыть отвращение. «Мирелк считал, что Создатели всё предусмотрели, – рассуждал розовокожий урод. – В принципе, он был прав, да, учитывая, какая катастрофа грозит Госке. Но я считаю, что от разведывательной экспедиции вреда не будет, особенно если Мивана поможет нам отыскать убийцу».

Шойю пришлось приложить немало усилий, чтобы разобрать речь толстяка. Он перевел большую часть слов, но общий смысл все равно оставался неясным. «Так что я должен сделать?» – повторил он. Керберг улыбнулся и заговорил медленно, четко выговаривая каждое слово: «Проголосуйте за снятие статуса дипломатической неприкосновенности, а я взамен проголосую за разведывательную экспедицию».