Эффект Врат

– Я заслужил это. – Он убрал платок, демонстрируя рассеченную бровь, из которой стекала струйка крови. – Можете врезать ещё, если вам так хочется!

– С удовольствием! – Расэк сжал кулаки.

Землянин снова приложил платок к брови.

– Тогда не забудьте отвесить и себе парочку ударов. Вы их тоже заслужили!

Расэк заскрипел зубами:

– Так, может, рискнете мне помочь? Или привыкли действовать втихомолку?

Один из туристов достал из сумки камеру и принялся что-то надиктовывать в микрофон.

Николай Петрович подошёл ближе:

– Я рассчитывал вытащить её с Госки. И всё было хорошо, пока вам не приспичило выпендриться перед начальством!

Расэк не любил махать кулаками, но сейчас ему было очень сложно держать себя в руках. Он пристально смотрел на земного шпиона. Тот в ответ буравил его ненавидящим взглядом.

– Нам нужно поговорить, – сквозь зубы процедил Николай Петрович. – Мордобой можно устроить позже.

– С удовольствием! Сообщите мне время и место!

Расэк развернулся, чтобы уйти, но следующая фраза заставила его остановиться.

– Я знаю про телефон.

Расэк обернулся. Он рассказал о телефоне только Кербергу и Алисе. Откуда землянин про него узнал?

– Я знаю, где он. – Николай Петрович говорил тихо, чтобы туристы не могли их слышать. – Продолжим мордобой? Или всё-таки поговорим как взрослые люди?

Глава 22. Мозговой штурм

«Правду говорят: инициатива наказуема», – думал Николай, неуклюже стягивая с себя рубашку. Справляться одной рукой было не так-то просто, но второй приходилось прижимать платок ко всё ещё кровоточащей брови.

Он находился в ванной комнате в номере Алисы. Ирбужец сидел по ту сторону перегородки и терпеливо ждал. Хотя нет, скорее всего, этот гад сгорал от нетерпения, но это были его, гада, личные проблемы. Николай стянул левый рукав, перехватил платок в другую руку и принялся за правый. Наконец процедура была завершена, он осмотрел рубашку и в сердцах швырнул её на пол.

– Вот же ж розовокожий козёл!

Вещь была безнадёжно испорчена.

Николай любил эту рубашку. Не только за превосходное качество: хорошо отстирывалась, легко гладилась, всегда выглядела как новенькая, – нет, он любил её за воспоминания, которые возникали всякий раз, когда он смотрел в зеркало и поправлял белоснежный воротничок. Рубашку подарила Машка, купила с бешеной скидкой в каком-то брендовом бутике, польстившись на яркие витрины. Купила со своей последней зарплаты, перед тем как отправилась в долгожданный декретный отпуск. Кто бы мог подумать, что простая с виду белая рубашка переживёт их брак?

Николай отлепил ото лба госковчанский обод, спрятал его в карман, после чего наклонился над шаром с водой и принялся умываться. Красные капли образовывали в прозрачной воде замысловатые узоры, после чего бесследно растворялись. В другое время он бы даже посчитал зрелище красивым, но сейчас настроение было далеко от романтики.

Ничего напоминающего зеркало в комнате не было, доставать обод из кармана мокрыми руками не хотелось, а потому приходилось действовать на ощупь. Николай умылся, прополоскал платок, вытер лицо чистым краем рубашки и направился в комнату.

Ирбужец с мрачным видом сидел в кресле. Выглядел он неважно: вечно лохматые волосы свалялись и свисали неопрятными прядями, красная футболка была измята, на жёлтых штанах в районе правого колена застыло пятно крови. «Надеюсь, тебе хорошенько досталось», – мысленно позлорадствовал Николай. Он подошел к рюкзаку Алисы и принялся бесцеремонно там копаться.

– Вряд ли ей это понравится, – прокомментировал розовокожий.

Николай не обратил на него внимания. Правила приличия – последнее, о чем он сейчас думал, а вот какая-никакая аптечка у курьера должна быть. И действительно, на дне рюкзака обнаружилась коричневая косметичка, в которой нашлось всё необходимое: йод, ватные палочки, пластыри и даже зеркальце.

Николай подхватил косметичку, плюхнулся в кресло и принялся рассматривать рану. Рассечение оказалось не таким уж серьёзным: над бровью пролегла неровная вертикальная полоса длиной в сантиметр. Кровь уже практически остановилась. Однако внешний вид оставлял желать лучшего: правая бровь распухла и стала почти в два раза больше левой. Но хоть синяка не намечалось, хорош был бы капитан Михеенко с фингалом под глазом. Он обмакнул ватную палочку в йод и прижал к ране. От жжения на глазах выступили слёзы. В зеркальце было видно, как наблюдавший за ним ирбужец содрогнулся. Наверное, прекрасно знал, как болезненны подобные процедуры.

Николай бросил палочку на стоящий рядом столик. После чего заклеил рану пластырем, оглядел своё художество и остался доволен.

– Я видел во втором коридоре свободную комнату, – обратился он к розовокожему гаду. – Надзор ещё не восстановили. Думаю, правильнее будет пообщаться без лишних ушей.

– Разумеется, – ирбужец поднялся с кресла и подхватил свою фиолетовую сумку. – Только для начала я тоже приведу себя в порядок.

– Давно пора, – не удержался Николай. – Выглядите как после атомной бомбёжки.

Расэк остановился, внимательно посмотрел на него, а потом вдруг принялся копаться в сумке.