Ефим Сегал, контуженый сержант

– Не понимаешь? Ну, продал…

– Продал?! – побагровел Ефим.

Мясистое лицо Яшки стало двоиться в его глазах. Горячий ком обжег горло…

– Ах ты, сволочь! Крыса тыловая! – процедил он сквозь сжатые зубы, схватил с Яшкиного стола тяжелое мраморное пресс-папье и… дальше ничего не помнил.

Глава шестая

Очнулся Ефим на белой железной кровати. Был он один в небольшой, узкой, с высоченным потолком комнате. Единственное окно зарешечено. На окрашенные в зеленовато-желтый цвет стены падал солнечный свет. Рядом с кроватью, под окном, впритык к стене – широкая полка, видимо, заменяющая стол. Напротив окна – плотно закрытая дверь.

«Что за наваждение? – недоумевал он. – Где я? Похоже, в тюремной камере-одиночке.» Страшно болела голова, он напряженно перебирал в памяти, что бы такое мог натворить, почему без суда и следствия… И почему он в одном белье? С трудом поднявшись с кровати, подошел к двери, толкнул ее. Дверь не поддалась. «Та-ак, заперто», – пробормотал он и начал что есть силы барабанить в нее кулаками. Тишина… Он еще сильнее то пятками, то кулаками колотил в дверь… Обессиленный сел на кровать и вдруг услышал тяжелые шаги. Кто-то сунул ключ в замочную скважину, повернул его два раза. Вслед за тем в комнату вошел крупный грузный мужчина лет сорока пяти в белом с голубизной халате, с приятным интеллигентным лицом, густой вьющейся черной шевелюрой.

– Здравствуйте, больной, как себя чувствуете? – спросил тихо, но внятно.

Ефим привстал.

– Ничего, благодарю… Почему «больной»? Вы доктор?

– Доктор. Давайте знакомиться. Меня зовут Борис Наумович. А ваше имя? – доктор слегка хитрил: ему все было известно о пациенте – и имя и фамилия, но… в этих стенах случалось слышать всякое…

Борис Наумович сел на табуретку, положил мягкую теплую руку на костлявое плечо Ефима. – Не помните, что с вами вчера произошло?

– Со мной, вчера?

– Да, именно с вами, к сожалению… Вы находитесь в психоневрологической клинике, да-с!.. И если бы не ваша тяжелая контузия, сидеть бы вам в местах куда похуже этого.

– Почему?! За что? – Ефим глядел на доктора, мучительно силясь вспомнить, что он делал вчера, что такое могло вчера произойти?.. И вдруг его словно осенило: – Я вчера поскандалил с этим мерзавцем из карточного бюро. Ну и что?

– Вы его ударили, разбили в кровь лицо. Слава Богу, хоть по виску не угодили, а то бы…

– Жаль, – покачал головой Ефим.

– Что жаль? – не понял доктор.

– Жаль, что не по виску.

– Ну, знаете, батенька… – с укоризной сказал Борис Наумович. – Хорошо, что у вас оказалось при себе удостоверение инвалида войны, а главное – справка о контузии… В общем, из отделения милиции вас привезли к нам. Подлечим. Успокоим… Есть хотите?

Последний вопрос доктора не дошел до сознания Ефима. «Милиция, психоневрологическая клиника» – будто стучало где-то внутри.

– Так хотите есть? – повторил Борис Наумович.

– Не очень… Голова трещит, как в тиски зажатая… Помогите, если можете.

– Попробуем… А вы ложитесь. Все обойдется.

Ефим смотрел ему вслед. Добрый человек, не зря белый халат носит.

Через несколько минут в палату вошла медсестра, в руке – емкий шприц с торчащей длинной синеватой иглой. Ефим с опаской покосился на это приспособление, съежился: сколько раз его кололи – не счесть! Иной раз ничего, а иной…

Сестра глянула с улыбкой.

– Не бойтесь. И не почувствуете, как уколю…Спокойно, вот так… готово!

– Спасибо, сестра, вы волшебница.

Через несколько минут он глубоко спал.

Проснулся Ефим под вечер. Это он определил по тени в углу палаты, по разбавленному серым потолку. Головную боль как рукой сняло. Сжал кисти рук и почувствовал в них силу. Значит, прав был доктор – все обойдется. Только неприятно сосало под ложечкой, хотелось есть. Он повернул голову и – о, радость! На полке у окна стояли тарелки с едой: первое, второе, даже компот и ломтики хлеба, белого и черного!

«Скатерть-самобранка», – обрадовался Ефим. В считанные минуты тарелки опустели. «Закурить бы теперь», – безнадежно подумал он. Но сказка продолжалась: добрая фея положила на подоконник пачку папирос, коробку спичек. Ефим закурил крепкую папиросу, несколько раз жадно затянулся, лег навзничь… Блаженство!..

Вскоре послышались уже знакомые, как ему показалось, шаги.

– Ну и надымили, – сказал, входя, Борис Наумович. – Как голова, не трещит больше?

– Нисколько. И вообще мне лучше. Большое вам спасибо.

– И тарелки пустые – добрый признак! Сыты?

– Вполне, как говорится, сыт, пьян и нос в табаке. Правда, только не пьян. А за папиросы вам особая благодарность.

– Ну-ну, не стоит, пустяки… Так-с, – уже деловым тоном сказал Борис Наумович, – завтра с утра займусь с вами по порядку. А пока постарайтесь снова уснуть. Это для вас крайне необходимо: организм переутомлен… Спокойной ночи!