Эфиопские хроники XVII-XVIII веков

И ныне оставим мы историю этих безумцев и вернемся к написанию истории миролюбивого абетохуна Иясу, благости мира. Подобает нам сказать, что когда услышал царь царей Аэлаф Сагад о том, что вошел сын его, абетохун Иясу, в дом Валато, то отправился с этого места, по имени Гаме, но там справил праздник рождества и праздник крещения, вкушая хлеб печали и пия вино скорби. Но после праздника крещения отправился он из Гаме и ночевал в Йетамб. И отправился из Йетамба и расположился в земле прекрасной, имя которой Вера. Будучи там, царь царей Аэлаф Сагад не переставал с месяца тэра по месяц генбот[265] посылать письма и посылать наставников с князьями к сыну своему, абетохуну Иясу, говоря: «Зачем пребываешь ты в земле языческой, оставив страну твою, страну веры, и зачем слушаешь речи людей безумных, которые были со мной и с тобой, когда они говорили тебе: «Если ты возвратишься к отцу твоему, свяжет он тебя»? Разве связывает человек руку свою рукою своею? Разве же рука твоя — не моя рука? Ныне же возвращайся ко мне». Этот же абетохун Иясу, любящий отца и слушающийся совета, ответил посланным наставникам и князьям и сказал им: «Если поклянется он по слову эччеге и наставников пред митрополитом не вредить мне ничем, и если даст мне под начало Годжам и четыре полка из Энабэсе вместе с должностью [военачальника полков] Йенач и Асгадер Керо, и если сам митрополит поклянется по слову одного священника, которому я верю, что не освободит царя царей Аэлаф Сагада [от клятвы] после того, как поклянется он, и свяжут его [клятвой] эччеге и наставники, я приду к господину моему, царю царей Аэлаф Сагаду, и буду служить ему, как служат бойцы и воины, сражаясь с врагами его».

Царь царей Аэлаф Сагад, когда услышал все эти речи сына своего и когда вспомнил, что живет его сын с язычниками без причастия, поклялся по слову эччеге и наставников пред митрополитом, что не станет вредить сыну своему, возлюбленному души своей, абетохуну Иясу. Митрополит же, авва Синода, поклялся против обычая[266] по слову одного священника, которого послал к абетохуну Иясу, что не освободит [царя] от клятвы, данной эччеге и наставникам. Тогда завершен был договор начатый, ибо услышал бог, милостивый и милосердный, молитвы царя царей Аэлаф Сагада и прошение всех праведников Эфиопии. 19 генбота[267] в субботу вечером, когда было возвращение благородного родом и щедрого рукою абетохуна Иясу из страны галласов и приход его в стан, исчезла печаль и воцарилось веселие по всей земле Эфиопской. Женщины стана в этот день пели и восклицали [кликами радости].

На пятый день, то бишь 23-го [дня], месяца генбота отправился царь царей Аэлаф Сагад из страны Жара, по имени Вера, и направил свой путь в Йебаба, славя славное имя бога, творца мира, ибо он переменил печаль на радость и обратил волнение мира в спокойствие. Прибыв к этому городу, открыл царь царей Аэлаф Сагад тайну помысла своего сыну своему, слушающемуся совета и разумеющему любовь абетохуну Иясу, сказав ему: «Если будет пребывание твое в земле Жара, поскольку ты наместник Годжама, и коли узрю я смерть, как все цари, отцы мои, как гласит Писание: «Кто из людей жил и не видел смерти» (Пс. 88, 49), не оставят тебе престола Давидова, престола моего, люди царства, пока ты придешь из Жара, но возведут на сей престол одного израильтянина из чад отца моего, Алам Сагада, или из [чад] деда моего, Сэлтан Сагада[268]. Поэтому лучше тебе вернуться к должности прежней, то бишь должности [наместника] Самена, оставив должность [наместника] Годжама». Абетохун Иясу, сын послушный, предержащий мир любви отцовской, выслушав этот совет из уст отца своего, сладкоречивого и дивномудрого царя царей Аэлаф Сагада, оставил свое решение прежнее о должности годжамской и принял совет отца своего, царя. Но поспешил он тогда призвать эччеге авву Цага Крестоса и акабэ-саата Константина с главой ученых Мамо и собрать всех наставников из рассеяния в доме матери своей, государыни. И там встал абетохун Иясу пред матерью своею, прекрасной ростом царицей мира, родительницей своей, государыней, и поведал эччеге и всем позванным, что отказывается он от должности гожамской и остается в должности саменской, слушаясь совета царя царей Аэлаф Сагада. В этот день возрадовались этому решению эччеге и наставники радостью великой, беспримерной.